Иллюзия встречи
“Цельтесь в небо – попадете в землю, цельтесь в землю – не попадете никуда”, – эта цитата из Клайва Льюиса как раз к случаю. Целились очень высоко. Выставка “Верю” рождалась в долгих и публично громких муках. Куратор требовал от художников исповедей, ответов на главные вопросы, взывал к детским воспоминаниям – в общем, вытряхивал душу. В качестве скорой интеллектуальной помощи на обсуждение проекта привлекались даже философы с докладами. Все дискуссии по поводу выставки фиксировались и были изданы к вернисажу отдельной книжкой, составленной наивным и восторженным поклонником всех без исключения призванных на “Верю” художников.
Все это было нужно не только для привлечения к выставке внимания, как уверены недоверчивые, но и для попытки выйти из полного кризиса, в котором пребывает современное искусство, базирующееся на социальной критике. Критиковать консумеристское общество, которое давно не понимает, для чего потребляет, уже невозможно, общество само знает, что в кризисе. И тут наивно ждать от художников откровений, которых требовал от них Кулик, поставивший себя в положение дурака, маниакально задающего вопросы, на которые 100 мудрецов (в этом случае 58 художников) ответить не могут.
“Верю” не стала суммой художнических откровений. Это только очень большая и захватывающая внимание выставка, где работы художников существуют не сами по себе, а как опознавательные знаки в огромном, холодном, заброшенном и пугающем пространстве погребов бывшего винзавода на задворках Курского вокзала.
Постепенно арт-центр “Винзавод”, куда переедут несколько ведущих московских галерей, наверное, превратится в цивилизованное и модное место. Но пока там дико – огромные коридоры, обшарпанная плитка, ветродуй, пробирающий до костей.
Натыкаясь здесь в темноте то на фанерный синий троллейбус с силуэтами редких пассажиров (инсталляция Валерия Кошлякова), то на огромное изображение церковной фрески (Дубосарский & Виноградов), то на видео идущего метропоезда, кажущееся поездом настоящим (“Станция Второе небо” Сергея Денисова и Ивана Колесникова), то на черные дырявые доски (“Зрелище” Анатолия Осмоловского) или на огромный, прикрытый брезентом экскаватор с хищно высунувшимися зубами ковша (“Подземные скоты жмутся поближе к человеку” Дмитрия Пригова), не думаешь, что хотел сказать художник и в чем его вера.
Всему этому просто радуешься как встреченному на темной дороге прохожему, как лучу смысла в темноте хаоса. А когда завернешь в какой-то темный проем и вдруг наткнешься на висящие на полуразрушенных стенах мониторы, где под нежную музыку показывают подсмотренные камерой сцены кухонной жизни обывателей многоэтажки (“Тем временем” Ольги Чернышевой), то тут и вовсе захочется умилиться. Каждая работа на этой выставке – удачная и не очень, осмысленная или только аттракцион – счастливая и спасительная для зрителя встреча.
Никто не скажет наверняка, станет ли “Верю” этапом или поворотом, но она запомнится как первая за многие годы выставка, где художник не противопоставлял себя зрителю, не развлекал или эпатировал его, а был ему, как мог, спутником, союзником, опорой и утешителем. Такую задачу куратор перед собой не ставил, но так получилось. Будем верить, к лучшему. Ведь мы благодарны искусству не за то, что в нем истина, а за иллюзии, скрашивающие жизнь, за преображение пространства, за пробуждение чувств.
Выставка продлится до 30 марта.