Выбор исключений
Русские дебюты
“Человек безвозвратный” соревнуется в конкурсе дебютов – борется за одного из трех “Тигров” (так называется фестивальная награда). И пользуется у публики немалым успехом. Его причина проста и естественна. Дебют Гроховской – кино о нормальной, а не диковинной повседневности, о среднем, а не ничтожном или “из ряда вон” человеке. Тут отражаются обыденные и узнаваемые, а не экстремальные коллизии – социальные и семейные, сексуальные и психологические.
Именно благодаря типичности героев и ситуаций фильм вызывает эмоциональный отклик. Гроховская строит многофигурную композицию, включающую в себя массу персонажей, – этот драматургический прием, растиражированный, но неустаревающий, в новом российском кино используется чуть ли не впервые.
Актерский состав состоит преимущественно из новичков, а возглавляет его Галина Логинова, мать Милы Йовович. И хотя монтаж, ритм, повороты сценария вызывают у критиков справедливые нарекания, картине не откажешь в главном – осмысленной попытке в знакомой и конкретной среде уловить непреходящие конфликты. Такое кино снимают везде – в Европе, Америке, Азии и Африке. Роттердам тому пример – подобных фильмов здесь много, и “Человек безвозвратный” смотрится рядом с ними вполне достойно.
Но в России кинематографический интерес к обыденности и “жизни большинства” давно и надежно притупился, потому лента Гроховской, во многом неуверенная, но где-то и точная, выглядит позитивным исключением из правила. За долгое время у нас появился фильм, вливающийся в мировой контекст благодаря общности с ним, а не отличиям или “отклонениям от нормы”, которыми славится наше фестивальное кино.
Если “Человек безвозвратный” засветился в российском прокате и даже вышел на DVD, то “Сны о рыбе” Кирилла Михановского известны в России исключительно в узких профессиональных кругах. Между тем эту первую работу русского режиссера, живущего в Америке, дебютом никак не назовешь – настолько очевиден и уже отчеканен, отшлифован талант автора.
Картина снята в нищей рыбацкой деревне на юге Бразилии, существующей за счет ловли рыбы и строительства лодок. Главный герой – подросток Жюсе, ныряющий за лобстерами на опасную глубину без акваланга; так же рисковал и его отец, которому однажды не хватило дыхания. Будничная жизнь Жюсе, его восприятие себя и окружающих, его тяга к красавице Анне, их неочевидные отношения, в которых есть томление, нерешительность и финальная решимость, составляют каркас этой долгой и завораживающей картины. Камерная история рассказана тут с затаенным эпическим дыханием, а режиссерский минимализм базируется на чистой, сновидческой киногении. Фильм снят так, будто режиссер родился и вырос в этих бразильских краях.
Никакого этнографизма и открыточности. Режиссер пленяет своим погружением в реальность, ассимилируется в ней, тянет за собой на ее глубину. В “Снах о рыбе” есть следы “синема-верите” (прямого документального кино) и неореализма. Но фильм Михановского – это редкостный пример того, как традиционалистское, классическое кино становится новаторским.
Cреди персонажей-бразильцев в фильме есть и молчаливый иностранец, которого называют “гринго”. Похоже, режиссер ввел этого героя в качестве лирического альтер эго. Гринго – мечтательный наблюдатель, к тому же снабженный видеокамерой. Он существует на дистанции и одновременно вблизи от незнакомого мира. Аутентичная бразильская реальность для него и вправду сон наяву. Не турист, а невольный чужак, который стремится избавиться от собственной чуждости и потому плывет по течению наблюдаемой жизни, жаждет забыться в ней, не думать о том, куда его это течение занесет.
Возможно, не случайно он белокурый ариец, что заставляет вспомнить о страстных и беспокойных, безумных и надломленных путешественниках Вернера Херцога – покорителях мира и искателях “неизвестной родины”, в чьей физической мощи истлевал сверхчеловеческий дух. Можно вспомнить и философию автора “Агирре”, “Фицкарральдо”, “Зеленой кобры”, убивавшего в себе туриста и этнографа методом вживания в первобытную и непознанную реальность.
Немецкий след
“Спасительный рассвет” – так называется новый фильм самого Херцога, который был показан в день открытия фестиваля. Классик мирового кино обрел в нем былую форму, утраченную, как принято считать, после смерти его альтер эго – актера Клауса Кински, безумца и романтика, который, как и сам Херцог, был готов на любые жертвы ради искусства.
Теперь режиссер нашел союзника в другом самоотверженном и выдающемся артисте – Кристиане Бейле. Он уже подвергал себя немыслимым физическим испытаниям в фильме “Машинист”, а теперь повторил и усложнил свой актерский подвиг. Бейл играет реального человека – американского летчика немецкого происхождения Дитера Денглера, который во время вьетнамской войны был сбит над Лаосом, попал в плен к тамошним коммунистам, прошел через нечеловеческие пытки, сбежал и чудом выжил в диких джунглях. В 1997 г. Херцог снял о нем документальный фильм, а теперь сделал игровую версию, которая выглядит еще более натуралистичной и правдоподобной.
Игровые картины Херцога всегда обходились без инсценировок – любые, даже самые немыслимые ситуации воплощались в натуральном виде, а от актеров и членов съемочной группы требовалась экспрессивная гибель всерьез. Так и здесь. Бейл меняется на наших глазах – от бравого американского парня и патриота до запуганного, затравленного зверя, в котором остался лишь один инстинкт выживания. В начале перед нами – один персонаж, выглядящий вполне по-голливудски, в финале – совершенно другой, истощенный, с неузнаваемым лицом, на котором смешались одиночество и безумие, отчаяние перед жизнью и воля к ней, ужас перед смертью и равнодушие к собственной участи.
Метаморфоза Бейла в фильме Херцога, совершенная без всяких актерских фокусов, особенно показательна на фоне его роли изощренного фокусника и лицедея в “Престиже” Кристофера Нолана, который будет закрывать фестиваль. Кстати, голливудская звезда Нолан в независимом и поисковом Роттердаме человек не чужой. Именно здесь открыли этого режиссера – его дебютный фильм “Преследование” (Following) получил роттердамского “Тигра”.