Фрадков ответит
Вчера Верховный суд признал недействующим третий абзац п. 108 правительственного регламента. В нем говорилось, что запрос (обращение) члена Совета Федерации или депутата Госдумы к премьер-министру или его заместителю направляется аппаратом правительства в федеральные органы исполнительной власти, а ответ дает соответствующий руководитель или его заместитель. Депутат Александр Лебедев посчитал, что норма противоречит закону “О статусе члена Совета Федерации и депутата Госдумы”. В законе написано: парламентарий может направить запрос председателю правительства и рассчитывать на его письменный ответ в течение 30 дней. В начале октября 2006 г. Лебедев обратился в Верховный суд, и вчера его жалоба была удовлетворена. Решение вступит в силу через 10 дней, если не будет обжаловано.
Представитель правительства в Верховном суде Михаил Барщевский пока не готов сказать, будет ли оспаривать решение. Он настаивал на прекращении дела и передаче его в Конституционный суд. По мнению Барщевского, нормативные акты правительства должны оспариваться вместе с законом, из которого они вытекают.
Это не первая попытка Лебедева заставить Фрадкова отвечать на запросы. В сентябре 2005 г. депутат обратился в Пресненский районный суд с требованием привлечь премьер-министра к административной ответственности за бездействие: тот не ответил на обращение по ситуации в авиастроительной отрасли. Суд иск не принял, но Лебедев продолжил искать управу на чиновников, которые не отвечают на запросы или отделываются “отписками”.
Депутатские запросы предоставляют широкое поле для коррупционности, отмечают эксперты. В конце 2006 г. генеральный прокурор Юрий Чайка на встрече с депутатами сказал, что вокруг их обращений “много спекуляций и коррупционной грязи”. По мнению Чайки, нередко парламентарии пытаются навязать прокуратуре “свое видение решения конкретных уголовных дел”. За полгода в прокуратуре получили около 7000 депутатских запросов.
Запросы – основной рабочий инструмент депутата, который сегодня даже парламентское расследование провести не может, возражает Лебедев. Это одна из важнейших форм парламентского контроля, вторит ему независимый парламентарий Владимир Рыжков. Действительно, для некоторых фракций запрос – коммерческий инструмент, но коррупционная составляющая Госдумы меньше, чем у исполнительной власти или правоохранительных органов, считает Лебедев. Неважно, какой это запрос – лоббистский или нет, – правительство все равно должно дать на него ответ, добавляет Рыжков. Он рассказывает, что год назад большая группа парламентариев обратилась к Фрадкову, чтобы узнать о судьбе законопроекта об информационной открытости власти, рассмотрение которого затягивалось. И до сих пор нет никакой реакции, сетует депутат. “Если чиновники не отвечают депутатам, то что говорить об их отношении к гражданам?” – возмущается Рыжков.
Депутатские запросы – это целый бизнес, рассказывает председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. По его словам, депутаты делятся на три группы: одни лоббируют свой бизнес, другие – чужой, а в третьей группе – политики, которые “не мараются”. Стоимость парламентского запроса варьируется от $5000 до $100 000, говорит Кабанов. Сейчас рынок устоялся и цена на коммерческие запросы упала, отмечает эксперт, но стоимость услуги может возрасти, если региональному коммерсанту или бизнесмену объяснят, что запрос по его делу будет рассматриваться на уровне министра.
Надо еще посмотреть, как правительство пропишет процедуру ответа на запросы в своем регламенте, говорит замдиректора НИИ социальных систем Дмитрий Бадовский. Можно ожидать шквала депутатских обращений, поэтому скорее всего Думе рекомендуют ужесточить их режим, ввести специальную процедуру подачи, прогнозирует он. Так, в “Единой России” в начале созыва уже пытались согласовывать запросы на заседании фракции, хотя идея постепенно сошла на нет, напоминает Кабанов.