Все равно зарежут
“Мужскую” месть, если уж допускать подобное разделение, мы видели в “Олдбое” – средней и самой знаменитой картине трилогии. Первая же серия рассказывает об универсальном механизме.
Глухонемого парня с радикально зелеными волосами увольняют с завода, где он вкалывал до одури, чтобы заработать деньги на лечение больной сестры, которой срочно необходимо сделать пересадку почки. Нормальное начало для обличительной социальной драмы. Через несколько минут ситуация усугубляется. Жертва несправедливости идет к подпольным торговцам органами и пытается обменять свою почку, которая сестре не подходит, на правильную. Его обманывают, делают операцию, забирают деньги и бросают голого и беспомощного посреди бетонной трущобы. Вот вам уже два повода для расплаты. Но будет больше.
Подруга зеленоволосого пролетария, экзальтированная девушка с революционными идеями, предлагает наказать буржуев и похитить дочку одного из начальников, получить выкуп и сделать умирающей легальную операцию. Честный инженер, обожающий свою маленькую дочку, смиренно приносит деньги, но ребенка назад не получает. Количество трупов растет.
Киднепперы Чхан Ук Пака запускают процесс, который не в состоянии контролировать. Машина мести работает по своим законам, и право наказать или быть наказанным оказывается у каждого.
А главное свойство этого кровавого механизма, с точки зрения режиссера, в том, что месть всегда избыточна. За зуб придется отдать не зуб, а голову. За одну украденную почку – три трупа с вырезанными почками. За погибшую дочь – двоих замученных похитителей, не убивавших ее. Месть не оставляет выбора – это долг, и убивать надо, даже если перед тобой запутавшийся, допустивший ошибку человек.
Демонстрируя этот механизм, Чхан Ук Пак постоянно балансирует между триллером, социально-политической драмой и черной комедией. При этом он не просто жесток, но совершенно беспощаден. Тут режиссеру очень помогает то, что один из его героев глух и нем. Нарушение коммуникации с обществом делает его одновременно вдвойне уязвимым и вдвойне опасным.
Когда-то шокирующе зверскими казались ранние работы другого корейца – Ким Ки Дука, влияние которых, кстати, очень чувствуется в этом фильме. После “Сочувствия господину Месть” они вспоминаются как детские сказки. В отличие от двух следующих частей трилогии в первой Чхан Ук Пак почти не эстетизирует насилие и показывает его холодно и спокойно, не особенно утрируя, но и совершенно не стесняясь. Здесь совсем нет условной и возвышенной красоты мести из “Олдбоя”, которая так пленила в Каннах председателя жюри Квентина Тарантино. Первое “Сочувствие” чем-то напоминает полицейскую хронику, в которой драма и фарс могут спокойно уживаться, как в финальной сцене, когда к мстителям присоединяются одновременно комичные и страшные революционеры-террористы. Здесь не идет речь о восстановлении справедливости, не имеет смысла искать правых и виноватых. Месть не может ничего исправить или усовершенствовать, она просто убивает. С этой идеи Чхан Ук Пак начал ее изучение.