Садовник, кажется, дурак
А ведь ничто не предвещало. В 1998 г. Аронофски дебютировал на фестивале “Сандэнс” черно-белой лентой “Пи” про безумного математика, взял приз за режиссуру и был записан в надежды американского кино. С хлесткой и пугающей почище всякого хоррора антинаркотической притчей “Реквием по мечте” он попал уже в Канны. Этот же фильм стал для Аронофски пропуском в Голливуд, но там дело не заладилось: режиссера приглашали на несколько крупнобюджетных проектов, включая “Бэтман: Начало”, однако в итоге их постановщиками оказались другие люди. А Дэррен Аронофски занялся амбициозным “Фонтаном” по собственному сценарию, угробил на фильм четыре года и настрадался, как полагается большому художнику: бюджет сокращался, Брэда Питта в главной роли пришлось заменить более скромным Хью Джекманом, безразмерный, как вечная жизнь, материал порезать до щадящих полутора часов и получить в результате кислый прием в Венеции и ехидные критические каламбуры насчет того, что “Фонтан” произвел больше брызг, чем чего бы то ни было еще.
С другой стороны, Аронофски всегда интересовали несуразно глобальные вопросы. В “Пи” сходящий с ума математик открывал формулу, позволяющую угадать разом колебания на бирже и тайное имя Бога, из-за чего за гением гонялись и биржевые аналитики, и радикальные хасиды. В этом, конечно, был определенный комизм, но отчетливо шизофреническая манера съемки и монтажа не оставляла сомнений в твердости режиссерских намерений: какие уж тут шутки, когда каждый кадр норовит произвести эффект микроинсульта, а в финале герой просверливает себе голову дрелью.
В “Фонтане” тоже беда с головой: у героини (которую играет жена Аронофски Рейчел Уайц) опухоль мозга, из-за чего ее муж-хирург (Хью Джекман) в безумной надежде найти лекарство сверлит черепа подопытным обезьянам и впрыскивает туда экстракт из найденного в Мексике экзотического дерева. Тем временем умирающая (чего, кстати, никак не скажешь, глядя на пухлощекую, светящуюся молодостью и здоровьем актрису) пишет каллиграфическим почерком книгу под названием “Фонтан”, в которой преданный испанской королеве конкистадор ищет в джунглях Мексики вход в эдемский сад, где растет древо жизни. Читая рукопись, врач видит королевой жену, а конкистадором, естественно, себя. Третья история с участием все тех же сущностей происходит и вовсе в эмпиреях. Бритый налысо, как буддийский монах, Хью Джекман летит сквозь Вселенную в прозрачном пузыре и общается с деревом – очевидно, тем самым, что росло в эдемском саду и чудесно воздействовало на мозги бедных обезьян.
Ох. Когда какая-нибудь очередная секта наскребет денег на экранизацию своих эзотерических брошюрок, это дело надо бы доверить Аронофски – по части смешения божьих даров с яичницей он теперь первый в мире кинематографист. Все, что изобретатели новых духовных практик впрыскивают в головы доверчивой публики с помощью туманных текстов, Аронофски показывает с обезоруживающей наглядностью, разукрашивая свое древо жизни, как новогоднюю елку, то тайными символами майя, то летающими йогами. А если что-то из этого праздничного набора в фильм не вошло, то, вероятно, лишь потому, что было вырезано по требованию маловерных продюсеров.
Их же, видимо, надо винить в том, что вечная жизнь в “Фонтане” похожа на пресс-папье – круглая такая стеклянная штука, а в ней дерево растет. Может, это все-таки из-за сокращения сметы, а не потому, что у Дэррена Аронофски так сильно развито чувство прекрасного.
Хотя последнее не исключено – если учесть все, что произносят в “Фонтане” насчет истории с географией, ботаникой и теологией, т. е. по поводу Адама и Евы, райского сада и данных о том, где находится пуп земли.