“Лучшее время для начала бизнеса – кризис”

Начав свой кинобизнес в России еще в 1992 г., Шлихт не боялся терять деньги, веря, что рано или поздно рынок начнет расти. Его расчет оказался верен: теперь его компания возглавляет список лидеров российского кинопроката, а заработанных средств хватает на новые амбициозные проекты – строительство сетей кинотеатров и съемки кинофильмов.

Черный день коммуниста

Михаэль Шлихт родился 30 мая 1955 г. в ГДР, в городке Ратенов недалеко от Берлина. Когда ему исполнился 21 год, коммунистическая партия ГДР отправила Шлихта на учебу в Москву, в кузницу партийных кадров – МГИМО. “Я действительно искренне верил в коммунистические идеалы, – смеется Шлихт, но потом становится серьезным и добавляет: – Эта вера исчезла, когда я впервые приехал в Москву и увидел очереди, отсутствие продуктов и нищету”.

На протяжении шести лет Шлихт осваивал тонкости международных отношений и китайского языка и за время учебы даже успел жениться на студентке Института стран Азии и Африки, дочери известного япониста Ольге Ереминой. Окончив в 1982 г. МГИМО, он вернулся домой, в ГДР, где его ждал пост в министерстве иностранных дел. Однако вскоре в МИД ГДР начались чистки. “Выгнали всех молодых дипломатов, у которых были русские жены”, – рассказывает Шлихт, а новых выпускников МГИМО даже на работу не брали. Так он оказался в министерстве культуры, где ему пригодился китайский язык. “Начали улучшаться отношения между ГДР и Китаем, и я часто туда ездил”, – вспоминает Шлихт.

О работе в немецком минкульте Шлихт вспоминает с удовольствием. “Я работал директором немецкого аналога Росконцерта, занимался организацией гастролей иностранных артистов в ГДР и возил немецких артистов за границу, – рассказывает он. – Это было очень хорошее, привилегированное и хлебное место”.

Когда рухнула Берлинская стена, госслужащие ГДР оказались никому не нужны. Шлихт говорит, что с 1989 по 1990 г. он “закрывал” структуру, в которой работал. “А потом я оказался безработным, – признается он. – Один раз я даже сходил за пособием по безработице. Это, без преувеличения, был самый черный день в моей жизни”.

Вторая родина

Как признается Шлихт, “в Восточной Германии мне больше делать было нечего и я вернулся в СССР. Германия стала для меня чужой”. В Москве Шлихта ждали друзья, он хорошо знал русский и стал искать свою нишу. Как раз в этот момент в России перед предприимчивыми людьми открылись большие перспективы. “Я открыл филиал немецкой компании по перевозке культурных ценностей APV Fine Arts Shipping”, – рассказывает Шлихт. Ранее экспонаты советских музеев находились за железным занавесом, а теперь их можно было показывать на выставках за рубежом. Этим и занялась компания Шлихта. К кино, по его словам, он никогда не имел никакого отношения.

Успешной карьерой в кинопрокате он обязан случайной встрече. В 1992 г. Шлихт оказался в самолете в соседнем кресле c немецким медиамагнатом и успешным голливудским продюсером Бодо Скрибой. Такой шанс, как признает сам Шлихт, выпадает один раз в жизни. Когда-то Скриба был ближайшим помощником немецкого медиакороля Лео Кирха, но к 1992 г. у него уже была собственная бизнес-империя. Он как раз завершал раздел активов со своим партнером Рольфом Дейлом. Вместе они владели крупнейшим немецким кинопрокатчиком Capitol, теледистрибутором Urania и кинотеатральной сетью Flebbe-Cinemaxx. По данным Variety, при разводе Скрибе достались Capitol (владела правами на 700 фильмов и 800 часов телепродукции) и Аlcor Film & TV (владела правами на продукцию голливудской компании Regency в Восточной Европе).

“Мы разговорились. У него была большая библиотека фильмов со всеми правами на Восточную Европу, и он предложил мне сделать для него дистрибуторскую сеть”, – рассказывает Шлихт. Поначалу партнеры собрались было возрождать российские кинотеатры и строить собственную сеть. “Мы зафрахтовали себе самолет Ан-24 и за две недели облетели всю страну, – вспоминает Шлихт. – Встречались с местными чиновниками, смотрели на оборудование кинотеатров, общались с их директорами”. Идея заняться реконструкцией прожила ровно эти две недели. По словам Шлихта, она умерла из-за обнаружившейся “бюрократии, коррупции, дикого передела собственности”. “Мы поняли, что легально своих целей добиться не сможем, а по-другому работать мы не умеем”, – заключает он. Вместо кинотеатров Шлихт и Скриба решили заняться кинопрокатом. Так появилась компания Gemini Film International.

“Мы думали, что хуже быть уже не может”

“Я всегда верил и верю, что лучше всего начинать бизнес с нуля. Это проще. И лучшее время для начала бизнеса – это глубокий кризис”, – объясняет логику немецких предпринимателей Шлихт. В одном они просчитались, добавляет он: “Мы думали, что хуже, чем было тогда в России, быть уже не может, а оказалось, что может”.

Начало работы молодая компания решила отметить громкой премьерой, которая надолго запомнилась бы всем участникам. “Нашим первым фильмом был “JFK: Выстрелы в Далласе” Оливера Стоуна”, – рассказывает Шлихт. Картину напечатали на 200 копиях, на премьеру в Москву и Санкт-Петербург прилетел сам режиссер. “Только визит Стоуна обошелся нам в $300 000”, – с ужасом вспоминает Шлихт. Общую стоимость этой затеи он называть отказывается: “Это был самый страшный провал в моей жизни”. Российские зрители картину Стоуна не оценили. Из $205 млн, которые JFK собрал в мировом прокате, на Россию пришлось $35 000. “Мы выпустили не тот фильм, не в то время и не в той стране”, – резюмирует Шлихт.

Несмотря на неудачный старт, “Гемини” сдаваться не собиралась. “Мы работали на будущее, – с жаром объясняет Шлихт. – Мы понимали, что такая огромная страна не может не смотреть кино и рано или поздно киноотрасль возродится”. Ему было не жаль потерять за это время “где-нибудь $10–15 млн”, потому что, “когда начнется подъем, у нас будет большая доля рынка, больше опыта и связей”. Имея поддержку Бодо Скрибы, “Гемини” могла себе позволить терять миллионы долларов. До 1996 г. компания, по словам Шлихта, теряла $1,2–1,5 млн в год.

“После провала JFK мы немного протрезвели и стали выпускать кино, которое народу ближе”, – говорит прокатчик. Масштабы премьер стали скромнее – фильмы выходили на 12–15 копиях. Кроме проката “Гемини” занималась продажей телеправ на фильмы и выпуском видеокассет. “Так и держались на плаву”, – говорит Шлихт. Он вспоминает, что многие студии уходили тогда из России, но в Gemini об уходе даже не думали: “Расчет был на то, что, когда ситуация улучшится, мы будем первыми и все наши потери окупятся”.

Спасительный “Титаник”

Переломным и для “Гемини”, и для киноиндустрии стал 1997 год. Михаэль Шлихт вместе со своим другом Полом Хетом сумели уговорить компанию Kodak открыть в Москве кинотеатр. “Мы убеждали руководство Kodak, что российское кинопроизводство ждет подъем и вместе с ним будет расти спрос на их пленку”, – объясняет Шлихт. Собственный кинотеатр по замыслу партнеров должен был стать для корпорации хорошей рекламой.

Kodak согласилась, и в этот момент появился фильм “Титаник” Джеймса Кэмерона. В российском прокате он заработал неслыханные по тем временам $5 млн. “В 1997 г. “Kodak-Киномир” был самым прибыльным кинотеатром в истории мирового кинематографа, – восхищается Шлихт. – Сборы на одном экране составили $10 млн за год”. Прибыль получила и его компания: “С 1997 г. мы каждый год заканчиваем с плюсом”.

Дождавшись успеха, Бодо Скриба отошел от управления российским бизнесом. По словам Шлихта, Скриба до сих пор остается акционером компании – ему принадлежит в ней 50%, – но больше не принимает активного участия в ее делах. Скриба был недоступен для журналистов.

В том же 1997 году Шлихту удался еще один прорыв – он нашел общий язык со студией 20th Century Fox. Студия проработала в России три года с компанией “Екатеринбург Арт” и ушла с рынка в 1994 г. “Тогда казалось, что Fox уходит навсегда, – рассказывает Шлихт. – Но мы сумели уговорить их вернуться”. По его словам, на протяжении полутора лет он в буквальном смысле слова преследовал руководство европейского подразделения компании и засыпал его письмами. “В конце концов они сдались”, – говорит Шлихт. “Гемини” стала официальным дистрибутором 20th Century Fox в странах СНГ.

С этого момента “Гемини” наращивает и обороты, и долю рынка. Если в 2000 г. оборот компании составлял $4,1 млн, а доля рынка равнялась 14,8%, то в 2006 г. он уже достиг $106,9 млн, а доля превысила 25%.

Новый передел

“Титаник” принес прибыль не только “Гемини”. Благодаря рекордным сборам кино стало восприниматься как бизнес. Для настоящего возрождения отрасли одного успешного фильма было мало, но владельцы кинотеатров сумели хотя бы поднять голову. Некоторые начали приводить в порядок фойе и залы, думать о покупке оборудования. Одновременно возник вопрос контроля над финансовыми потоками кинопроката и их распределения. Именно тогда родилась формула: половину – кинотеатрам, а половину – прокатчикам.

“Я всегда считал, что, если начинаешь новое дело, всегда лучше делиться 50 на 50”, – объясняет Шлихт. 10 лет назад эта формула устраивала всех участников рынка, но сейчас все чаще раздаются голоса недовольных, которые считают, что им должно доставаться больше. “Пока денег нет, все делятся честно, а как только появляются доходы, тут же начинаются ссоры”, – замечает Шлихт. По данным издания “Кинобизнес сегодня”, в 2000 г. кассовые сборы в кинотеатрах стран СНГ составляли $34,5 млн, а в 2006 г. превысили $412 млн. “Мы пока сильнее, чем кинотеатры, но, как только появятся по-настоящему крупные сети, держать оборону станет сложнее”, – прогнозирует Шлихт.

Передел происходит и на рынке кинопроката. Sony Pictures и Disney с 1 января прокатывают собственные фильмы в СНГ через новую компанию – свое совместное предприятие Buena Vista Sony Pictures Releasing International CIS. Ранее их фильмы прокатывал “Каскад”, занявший по итогам 2006 г. 2-е место в стране по размерам оборота.

Немецкая точность

Хотя “Гемини” начинала в России с проката зарубежных фильмов, компании удалось стать главным прокатчиком и нового российского кино. За редкими исключениями все последние русские блокбастеры прокатывала компания Михаэля Шлихта.

Впервые “Гемини” выпустила в прокат российский фильм в 2004 г. Это была картина Владимира Хотиненко “72 метра”, которая собрала в прокате неслыханные по тем временам $2,6 млн. За фильмом о подводниках последовали “Ночной дозор”, “Турецкий гамбит”, “9 рота”, “Дневной дозор”, “Питер-FM”, “Жара”. Почему их прокатывает Шлихт? Потому что он всех знает. “Я очень давно дружу со всеми нашими кинобизнесменами, – объясняет немецкий предприниматель. – А дружба, которая завязывается в тяжелые времена, значительно крепче сытой дружбы”.

Но не только личные отношения помогают его бизнесу. “Я давно на этом рынке и успел зарекомендовать себя как человек, на которого можно положиться”, – рассуждает Шлихт. По его словам, важным козырем “Гемини” является “по-немецки точная отчетность”. В течение всего времени проката фильма каждый день до 14.00 все кинотеатры должны предоставить “Гемини” данные о своих сборах. “В 15.00 мы докладываем о результатах производителям”, – говорит Шлихт. Он поясняет, что подобное расписание мешает недобросовестным кинотеатрам “мухлевать” с цифрами: “У них на это остается очень мало времени”.

Шлихт был первым, кто всерьез взялся за прокат российских фильмов, вспоминает президент российского подразделения Universal Pictures International Евгений Бегинин. “Компания “Гемини” рискнула и выиграла, – говорит он. – Другие были менее поворотливы”.

Кроме поворотливости и точности Шлихт обладает еще одним качеством: он эмоционален. Кинопродюсер Игорь Толстунов вспоминает, как создатели фильма “Питер-FM” устраивали показ картины для руководства “Гемини”: “Я первый раз наблюдал прокатчиков, реагирующих на фильм открыто, как говорится, без фиги в кармане. Они же покупатели, вроде бы должны всегда прятать свои чувства, быть сдержанными, а здесь их прямо прорвало”.

И целого мира мало

Кинопрокатом интересы Шлихта уже не ограничиваются. “Я и мои партнеры хотим присутствовать на всех этапах зарабатывания прибыли”, – объясняет он. Теперь Шлихт не только прокатывает фильмы и выпускает их на DVD. Вместе с друзьями и партнерами по бизнесу он занялся строительством кинотеатров и съемками блокбастеров.

Решив, что в России крупные программы строительства кинотеатров реализуют уже многие игроки, Шлихт выбрал для эксперимента соседнюю Украину. Сеть из семи кинотеатров, в которых разместятся в общей сложности 50 залов, он строит вместе с другом и заместителем по “Гемини” Хансом Бодо-Мюллером, а также совладельцами украинского телеканала “1+1” Борисом Фуксманом и Александром Роднянским. По оценке Шлихта, проект обойдется партнерам примерно в $20 млн. Они вкладывают собственные деньги, но строят не для себя, а для потенциальных инвесторов, которым приглянется украинский рынок.

“Со Шлихтом мы знакомы с начала 90-х гг., – вспоминает Александр Роднянский. – Журнал “Матадор”, который мы издавали с Константином Эрнстом, снимал помещение у “Гемини”, так мы и познакомились”. Это “по-немецки точный, по-русски гибкий и по-американски амбициозный человек”, говорит о Шлихте Роднянский.

Значительно более амбициозный, чем кинотеатры на Украине, проект Шлихт затеял в феврале прошлого года, создав кинокомпанию Monumental Pictures. На паритетных началах ею владеют Patton Media и Sony Pictures Entertainment. Группа Patton Media принадлежит Михаэлю Шлихту, его старому другу Полу Хету и Шэри Редстоун. И опять Шлихту невероятно повезло с партнерами. Отец Шэри, Самнер Редстоун, – один из самых влиятельных людей в американской индустрии развлечений. Через компанию National Amusements ему принадлежат контрольные пакеты акций корпораций Viacom (она владеет студиями Paramount и DreamWorks, телеканалами MTV, Comedy Central и Nickleodeon) и CBS (среди ее активов – телеканал CBS и издательство Simon & Schuster). В качестве президента National Amusements Шэри Редстоун входит в совет директоров Viacom.

Созданная вместе со Шлихтом компания Monumental Pictures уже не первый российский проект семьи Редстоун. National Amusements через зарегистрированную в США Rising Star Media принадлежат 75,1% российской сети кинотеатров “Киностар де Люкс”, которой управляет Пол Хет.

Шлихту опять первому удалось соблазнить западную компанию российскими перспективами и вложиться в крайне рискованный проект – производство кино. Как отмечает Евгений Бегинин, сейчас голливудские студии пристально наблюдают за Monumental Pictures. Если фильмы Monumental окажутся успешными, производством российских фильмов могут заняться и другие голливудские студии.

Первых результатов осталось ждать недолго. Весной в прокат выйдут два фильма, сделанные Monumental, – романтическая комедия “В ожидании чуда” и триллер “Путевой обходчик”.

Шлихт говорит, что, как и в случае с “Гемини”, собирается играть на рынке кинопроизводства вдолгую. Monumental Pictures имеет гарантированное финансирование в $30 млн. Эти средства поровну предоставляют Patton Media и Sony Pictures. Опыт прокатчика помог Шлихту изобрести способ страховки рисков кинопроизводства.

“Выпускать один фильм – это предел глупости. Мы планируем снять как минимум 10, чтобы понять, насколько перспективно это занятие”, – объясняет он. По его словам, ни одна из сторон не может выйти из проекта, пока не будет снято 10 картин. “Может быть, первый фильм будет неудачным, может быть, второй провалится, зато третий выстрелит, – разъясняет Михаэль Шлихт. – В этом бизнесе нужен достаточный запас “дыхания”, чтобы не сдохнуть от первой неудачи”.