Просто мы не хотим
Однажды на солдатах американского миротворческого контингента в Африке поставили такой опыт. Вместо привычных гамбургеров и чипсов солдат стали кормить незнакомой им африканской едой. Причем одной группе эту еду предлагали просто попробовать, а другой приказывали, заставляли ее есть. Через некоторое время одни солдаты африканскую кухню полюбили, стали нахваливать и еще добавки просить. И это были не те солдаты, которым еду предлагали попробовать добровольно, а те, которые сначала ели по приказу.
Эту историю рассказал на круглом столе, прошедшем накануне 8 марта в РИА «Новости», заведующий кафедрой социологии семьи социологического факультета МГУ профессор Анатолий Антонов. Круглый стол назывался «Женщины и демография: помогут ли только деньги». Обсуждалась проблема депопуляции России. Дискуссия получилась неожиданно увлекательной. Участвовавшие в круглом столе чиновники, врачи и ученые-демографы, совершенно переругавшись, выяснили, что женщины не желают рожать детей не из-за бедности. И даже не из-за того, что девальвированы семейные ценности. А просто они не хотят признавать, что подверглись принуждению.
По данным демографов, российская женщина за свою жизнь рожает в среднем 1,3 ребенка, и это означает, что каждые 30–40 лет население страны будет неминуемо сокращаться вдвое. Против необходимости бороться с депопуляцией никто из присутствовавших не возражал. Однако же методы предлагались, как и следовало ожидать, разные. Руководитель лаборатории клинической эмбриологии Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии Леонид Кузьмичев настаивал на том, что необходимо снизить детскую смертность, и для этого достаточно просто как следует финансировать акушерство. Всяческие разговоры про увеличение рождаемости доктор отвергал как демагогические: «Не надо женщинам рожать по три-четыре ребенка. Достаточно двух. Достаточно нам простого воспроизводства населения, пусть нас как было сто сорок миллионов, так и будет». «Послушайте, – возражал профессор Антонов, – это же азы демографии. Для простого воспроизводства населения женщина должна рожать не двух детей, а две целых шесть десятых ребенка!»
Председатель комиссии по здравоохранению Московской городской думы Людмила Стебенкова предлагала бороться с абортами, контрацептивными средствами, порнографией и половым воспитанием детей. Все это Стебенкова считает только распутством. «Послушайте, – пытался возражать Стебенковой директор института демографии Высшей школы экономики Анатолий Вишневский, – нельзя бороться одновременно с абортами и с контрацептивными средствами. Это взаимоисключающие меры. Когда борются с абортами, пропагандируют контрацепцию. Когда запрещают контрацепцию, получают всплеск абортов».
Профессор Вишневский пытался объяснить, что ситуация с рождаемостью может быть скорректирована в том случае, если государство правильно понимает, что такое современная семья. Не нужно, по словам Вишневского, пытаться придумывать меры поддержки мифических домохозяек. Надо понимать, что в современной семье женщина, как правило, работает. Многие женщины не рожают детей не потому, что разрешены аборты, и не потому, что им не хватает на детей денег, а потому, что детей некуда девать. Следовательно, наличие, доступность и хорошее качество детских садов сильнее влияют на демографическую ситуацию, чем любые пособия матерям.
А профессор Антонов сказал, что для исправления демографической ситуации в России недостает главного – желания женщин иметь детей. Антонов даже объяснил, почему они этого не хотят. Профессор рассказал о теории когнитивного диссонанса, которая описывает, как формируются у людей желания, и оказывается, что желания формируются довольно парадоксально. По словам Антонова, психика человека, насильственно принуждаемого к чему-нибудь, защищается. Человек не хочет признавать, что подвергся насилию и что его достоинство было унижено. И потому человек думает, будто он и сам всегда хотел того, к чему его принудили, то есть принуждения как бы и не было.
«Российская женщина, – резюмировал Антонов, – принуждена была советской властью работать и иметь мало детей. И теперь, чтобы не чувствовать себя униженной, сама верит, будто хотела этого».