Соединенные Штаты Японии

С криком «Банзай!» самураи в военной форме и с мечами бросаются под ураганный огонь противника и погибают, не выпуская оружия из рук. Их участь предопределена еще до первого выстрела легендарной битвы за остров Иводзима и еще до начальных титров фильма Клинта Иствуда «Письма с Иводзимы», выходящего 15 марта в российский прокат.

Кто он такой, Клинт Иствуд? Вопрос только с виду прост, ибо любой срез предполагает два противоположных ответа. 76-летний старец, сухой и подтянутый, или вечный секс-символ, при виде которого девушки падают в обморок что в кино, что в жизни? Персонаж светской хроники или одинокий ковбой-затворник? Икона поп-культуры, звезда спагетти-вестернов 1960-х, «Грязный Гарри» или авангардист поневоле, артист нового типа, отказавшийся от старомодного психологизма школы Станиславского? Наконец, актер или режиссер?

В общем, Иствуд недаром родился под знаком Близнецов. Удивимся очередному его раздвоению: он снял одновременно две картины – «Флаги наших отцов» и «Письма с Иводзимы», – заработав внушительное число номинаций и призов. В этих фильмах Иствуд рассказал с противоположных точек зрения историю одного сражения, окончательно переломившего в пользу США войну на Тихом океане. И если ура-патриотическая версия «Флагов наших отцов» для американского кино не новость, то Иводзима, увиденная глазами павших там японцев, – сенсация из сенсаций. Во всяком случае, так решил Голливуд. Оставим на совести наших прокатчиков их решение не выпускать «Флаги» на широкий экран (они выйдут на DVD), ограничившись одними «Письмами с Иводзимы».

В конце концов никому не дано увидеть оба лица Януса сразу – вот и нашей публике придется ограничиться одним. Японским.

Бесспорно мастерство Иствуда в том, что касается мизансцен, использования музыки и звуковых эффектов, создания почти монохромного изобразительного поля и, наконец, подбора актеров. Но дело даже не в режиссерской технике, а в авторской позиции.

Иствуд предлагает яростный пафос гипертрофированного героизма, который неизбежно показался бы напыщенным, не перейди режиссер на чужой язык и в чужую реальность. В одной из предыдущих жизней Клинт наверняка был японцем: отсюда своеобразие его ковбоев, так не похожих на предшественников из классических вестернов. То, что в «Малышке на миллион» вылилось в почти скандальную дискуссию об эвтаназии, в «Письмах из Иводзимы» развилось в совершенно естественную и вдохновенную поэму самопожертвования (пусть даже бессмысленного) и массового суицида.

Герои фильма: исповедующий западные ценности генерал, проходивший еще в довоенные времена стажировку в США (Кен Ватанабе) и рядовой пекарь (рок-звезда Казунари Ниномия), каждый по-своему предают национальную идею. Один знаменует вторжение западной системы ценностей, другой, по сути, капитулирует и возвращается домой к жене и ребенку. Сам Иствуд не на их стороне. Ему ближе мысль о героическом харакири, чем о позорном возвращении к родным пенатам.

Ему, Клинту, надо присвоить титул последнего самурая, а не тому анекдотичному персонажу, роль которого исполнил в одноименной картине Кен Ватанабе. И только самурайский дух Иствуда позволит увидеть в его «Письмах с Иводзимы» большое военное кино, а не еще одну вариацию на давно избитую тему, от «Взвода» до «Девятой роты».

С 15 марта, «5 звезд», «Ролан»