Идеологический проект
В Большом зале Консерватории 20 марта прозвучит Реквием Верди – партитура, любимая публикой и часто исполняемая. На сцене объединятся новосибирский оркестр Musica аeterna и московский оркестр Musica viva, хор New Siberian singers и Камерный хор Московской консерватории. Состав певцов-солистов интернациональный: россияне Хибла Герзмава и Евгений Никитин, немка Биргит Реммерт, итальянец Роберто Сакко. Дирижировать будет Теодор Курентзис, рассказавший “Ведомостям” о замысле исполнения Верди и других проектах.
– В чем будет особенность вашего исполнения Реквиема Верди?
– Это работа, к которой я готовился долго. Я изучал все издания Реквиема и все время хотел его исполнить, но что-то меня останавливало. Теперь у меня есть Ur-текст (издание подлинно авторского текста), чикагское издание, где исправлены все ошибки. Я читал и письма Верди. Надеюсь, мы сможем исполнить Реквием так, как хотел его услышать Верди, и удалить все то, чем он был недоволен. Он ведь ненавидел итальянское пение. Он хотел реконструировать большую барочную или классическую мессу, но с большим оркестром и большим количеством приемов. Он был доволен французской интерпретацией. Она была по-хорошему старомодной и имела мало общего с экспрессивными приемами итальянской оперы. Сейчас Реквием исполняют с грохотом, в нем нет прозрачности. У нас будет строгое, вертикальное пение и игра без вибрато.
– Оркестр посадите особым образом?
– Хотелось бы поделить его на две части, как это делается в соборе Сан-Марко в Венеции. Но здесь мы сделать этого не сможем. А вот певцов я хочу, как Верди, поставить перед органом, и высоко – а не перед зрителями.
– Инструментарий используете современный?
– Нет, струнные будут жильные. Но строй современный, 440 герц. Чтобы сыграть это в строе 435, как было у Верди, нужны были бы современные инструменты, но с соответствующим строем. Но нам удалось реконструировать партии литавр, будет два больших барабана, особые мягкие палки для игры тремоло – смешные такие. И вместо тубы – чимбассо.
– Концерт посвящен памяти Святослава Рихтера...
– Я ему много должен. Когда я был ребенком, то слушал его записи. Правда, он не был аутентистом. Но это разграничение на аутентистов и неаутентистов мне кажется дилетантским. Например, мы можем отнестись к тому, как Бузони обрабатывал и играл Баха, тоже как к своего рода аутентизму своей эпохи.
– Будут ли еще у вас проекты в Москве с участием новосибирцев?
– Да, в конце сезона – Симона Кермес и оркестр Musica аeterna. Исполним хиты барокко – Гендель, Вивальди. И записываем “Дидону и Энея” Перселла с Кермес и Деборой Йорк – они приезжают в Новосибирск.
– Но продолжаете исполнять и романтическую музыку.
– Да, будет еще один хороший проект – Девятая симфония Брукнера с потерянной частью.
– С незаконченным финалом? Мне кажется, этот финал не так уж нужен.
– Он нужен. Без него есть красивая музыка, но нет катарсиса. А надо, чтобы слушатель шел по сложным, длинным коридорам. Это система, воспринятая Брукнером от Вагнера. Те, кто говорит, что Вагнер скучен, не понимают: нужно проделать путь. Тогда итог действительно становится катарсисом.
– Какие ваши главные проекты в следующем сезоне?
– Мой личный абонемент в филармонии. Я привлекаю разные оркестры, в том числе снова Musica аeterna и Musica viva. Мы исполним, например, Шестую симфонию Чайковского.
– А ее-то зачем? Ее все играют.
– Кто играет ее так, как следует? Мы делаем целое исследование, как ее исполнять. Как исполняли ее Малер, Малько, Кусевицкий. Но мы сыграем ее по уртексту, без вибрато у струнных.
– А она не станет от этого менее эмоциональной?
– Более! Много более.
– А что готовите для осеннего фестиваля “Территория”?
– Восьмую симфонию Малера. Это будет не “тысяча участников”, а более камерный вариант. Но приглашен Арнольд-Шенберг-хор, он споет вместе с New Siberian singers. Еще будет “Мистерия” Янни Христу, воркшоп с музыкой Хильдегарды фон Бинген, Кавальери и Джезуальдо в костеле, мастер-класс Петера Этвеша.
– В прошлом сезоне вы создали жанр “опера в концерте”. Он продолжит существование?
– В ноябре будет “Богема”! Экспериментальный проект. Собрали лучший состав из разных стран. Мои друзья из Musica аeterna вообще-то не любят оперу веризма (Леонкавалло, Масканьи), но любят “Богему” Пуччини. Похожи в этом на Теодора.
– Почему в Москве нельзя создать такой же оркестр, как в Новосибирске?
– В Москве есть музыканты, которые хотели бы играть. Четверо даже переехали из Москвы в Новосибирск. Хотя в Musica аeterna люди получают копейки. Все понимают, что это идеологический проект. Я бы очень хотел создать Musica аeterna и в Москве. На некоторых проектах состав можно было бы объединять, смешивать. Это была бы и территория для исполнения новой музыки. Всем было бы это интересно. Ведь сейчас на наши выступления нельзя купить билетов. Я хотел заказать билеты – ничего не получилось.