Тушь и свет

“Ренессанс” совпал в нашем прокате с “300 спартанцами”. Каждый из этих комиксов эффектен и сам по себе, но, просмотренные подряд, они производят оглушительное впечатление.

Дивный новый мир, следующая ступень киноэволюции. Только “300” – в разряде блокбастеров, а “Ренессанс” – в области арт-кино. Технологический прогресс в шоу-бизнесе идет с такой скоростью, что скоро публика, кажется, совсем разучится удивляться и будет принимать любое ноу-хау как должное. Но поставленные в прокате рядом “Ренессанс” и “300 спартанцев” позволяют-таки об удивлении вспомнить.

Дело не только в технологиях. Оба фильма комиксовой природы, поэтому строятся на чистой изобразительности: да, картинки движутся, но содержание рассказанной истории интересно в тридесятую очередь – смыслы рождаются не из нее, а из дизайна, пластики, ритма.

Режиссер и художник Кристиан Волькман снял черно-белый рисованный Париж 2054 г., держа в голове фильмы-нуар 1950-х и Лос-Анджелес из “Бегущего по лезвию бритвы”, “Метрополис” Фрица Ланга, комиксы Фрэнка Миллера и Энки Билаля (знаменитого во франкофонном мире не меньше, чем Миллер в англоязычном), японские аниме и триллеры Хичкока. Это самый краткий список источников вдохновения, но даже по нему можно угадать очертания сюжета и картинки.

Понятно, что сюжет важен лишь как шаблон, приложение к джентльменскому набору амплуа: циничный романтик-полицейский, femme fatale, безумный гений, мутант с затравленным взглядом, хищник во главе мегакорпорации.

В них есть характерная для комикса шаржированная социальность: в футуристическом Париже действует кто угодно, кроме французов (галльские физиономия и фамилия разве что у главного отрицательного персонажа). Красавицы сестры, занятые секретными генетическими исследованиями, – чеченки, главный герой, полицейский Карас, – араб. А на нижних ступеньках общественной лестницы, где угнездились воры и убийцы, можно запросто встретить питекантропа.

Все действующие тела и лица созданы в перспективной анимационной технике movement capture, суть которой в том, что обвешанные датчиками актеры наделяют своими движениями рисованных персонажей. Забавно при этом, что, например, угловатая мощь Караса живо вызывает в памяти фигуру Дэниела Крейга, хотя новый исполнитель роли Бонда лишь озвучил главного героя “Ренессанса” в англоязычной версии, а на съемках телом Караса двигал другой актер.

Что можно опознать запросто, так это типичные мотивы футуристических боевиков. Миром “Ренессанса” правят косметологи и генетики, интрига закручена вокруг клонирования и погони за бессмертием. Но тени здесь не исчезают даже в полдень.

Тени в этом кино – главное: они налиты китайской тушью и беспримесно черны. Полутонов нет вообще, белый цвет, как силуэт ножницами, вырезан в черной дыре экрана: силуэт-негатив.

Естественно, ни одна рецензия на “Ренессанс” не обходится без упоминания “Города греха” Роберта Родригеса. Но там были, во-первых, полутона, во-вторых, не только движения, но и лица известных актеров. И в-третьих, специфическая драматургия Фрэнка Миллера, в чьих комиксах приметами стиля стали в равной степени графика, ситуации и диалоги.

В “Ренессансе” же дизайн настолько самодостаточен, что история просто вытекает из пейзажа: сначала мы придумаем такой Париж, а потом уже решим, как в нем умереть.

Эйфелева башня привычно режет ночное небо пополам. Не рухнул в Сену Нотр-Дам де Пари. Но эспланада перед ним прозрачна: если смотреть снизу, в экспрессионистском ракурсе, виден сразу и собор, и подошвы ботинок идущего к нему человека.

Красивая идея для архитекторов: старый город проступает сквозь прозрачный новый. Проницаемы для взгляда опутавшие Париж сосуды автомагистралей. На просвет показан кабинет в главном офисе косметической корпорации, из-за чего ее здание кажется висящим над городом трубопроводом с разрывом в середине. Мебель можно различить лишь по вычерченным в пространстве граням.

Эффектный прием для боевика: корпоративные секьюрити-убийцы медузами скользят в комбинезонах-невидимках.

Точное визуальное решение производит смыслы само собой: к контрасту черного и белого добавляется еще один – прозрачности и секретности. Это и одна из актуальных оппозиций современного мира, и весьма вероятный прогноз на будущее.

А сам “Ренессанс” выглядит прогнозом на близкое будущее кинематографа, который на новом технологическом витке в очередной раз вернулся к собственной истории – нуаровым теням и экспрессионистским контрастам. Именно в этом смысле, вероятно, и надо понимать амбициозно-символическое название фильма.