На потомков не хватит

Со следующего года стабфонд уйдет в прошлое. Вместо него нефтяные и газовые сверхдоходы направятся в две копилки – резервный фонд и фонд будущих поколений. Идея последнего позаимствована в Норвегии, где в такой фонд складывается часть доходов от продажи нефти – для детей и внуков, которым нефти уже не достанется.

Российский фонд тоже нужен, чтобы сберечь для потомков часть денег, полученных от высоких мировых цен на нефть. Он будет неприкосновенным, обещают чиновники. А ради того, чтобы внуки и правнуки получили еще больше, инвестировать его предполагается в более рисковые (и, соответственно, более доходные) корпоративные бумаги.

Трогательная забота правительства о будущих поколениях вызвала волну одобрения не только среди россиян, но и на Западе. “Это огромный шаг в правильном направлении”, – пишут в отчете о России инвестбанкиры из UBS. “Фонд будущих поколений защитит нефтяные деньги от искушения потратить их немедленно”, – вторит им отчет банка ING.

Но вот незадача: в 2009–2010 гг. у правительства не будет возможности отложить в фонд будущих поколений ни рубля.

Минфин планирует, что в резервном фонде при любых условиях должно быть не менее 10% ВВП, поскольку фонд должен обеспечить выполнение текущих обязательств бюджета. В фонд будущих поколений пойдут только излишки – то, что останется после перечисления необходимой суммы в резервный фонд.

Но цена на нефть снижается: по прогнозу Минэкономразвития, в 2008 г. баррель нефти российского сорта Urals будет стоить $53, в 2009 г. – $52, а в 2010 г. – всего $50.

При такой ее цене нефтегазовых доходов не хватит даже для того, чтобы поддерживать на обязательном уровне резервный фонд, признался в интервью “Ведомостям” министр финансов Алексей Кудрин (см. эту же страницу и стр. А5). По расчетам министра, 1 февраля 2008 г., когда резервный фонд станет реальностью, туда по наследству из стабфонда перейдет 3,06 трлн руб. По итогам 2008 г. эта сумма должна увеличиться на 183 млрд руб. Чтобы фонд по-прежнему составлял 10% от ВВП, в 2009 г. Кудрин планирует заимствования на внутреннем рынке, а в 2010 г. – и на внешнем.

При таком раскладе фонду будущих поколений не будет доставаться ничего из бюджетных поступлений.

Возможно, потомкам и повезет: в момент основания (1 февраля 2008 г.) в фонд будущих поколений из стабфонда перейдет 623 млрд руб. Кудрин надеется, что к концу 2008 г. размер фонда вырастет еще на 13 млрд руб., а затем он “стабилизируется”. Если к этому добавятся доходы от инвестирования (6,5–7% годовых, как рассчитывает Минфин), наши внуки получат не совсем пустую копилку.

Однако министр признает, что через три года, “если мы почувствуем, что ситуация совсем драматическая”, Минфин будет вынужден начать тратить фонд будущих поколений – “это будет, по сути, второй резервный фонд”. По словам Кудрина, если выбирать между сокращением бюджетных расходов и сохранением фонда будущих поколений, логичнее распечатать фонд.

Невозможность финансировать фонд будущих поколений даже по остаточному принципу – доказательство сохранения глубокой зависимости бюджета от нефти, сокрушается экономист банка “Траст” Евгений Надоршин. “На норвежский наш фонд будущих поколений похож только названием”, – вторит ему начальник аналитического отдела банка ING Юлия Цепляева.

Мировые цены на нефть для всех одинаковые, но к 1 февраля 2007 г. норвежский фонд Global достиг почти $300 млрд, увеличившись с 2000 г. в пять раз.

Разница в том, что Россия с каждым годом берет на себя все больше бюджетных расходов, объясняет Надоршин: “Государство строит инфраструктуру и реформирует армию, осваивает атом и покупает нефтяные компании, поэтому и внукам оставить нечего”.

Российский фонд будущих поколений, по сути, создается на случай, если нефть будет стоить не $53 за баррель, а, скажем, $106, иронизирует Цепляева. Она считает, что на самом деле Минфин поделил стабфонд на две части не за тем, чтобы копить для внуков, а чтобы зафиксировать неснижаемый остаток резервного фонда на уровне 10% ВВП. Нынешний неснижаемый остаток – всего 500 млрд руб., т. е. в пять раз меньше, поэтому Минфину все труднее было оборонять стабфонд от желающих его тратить, а не накапливать дальше. Любой депутат мог сказать “Вы сидите на деньгах, а в стране много проблем”, объясняет она.