Хокан Бьерклунд, гендиректор Nycomed
Маленькая Швейцария, расположенная в центре Европы, но полностью независимая от брюссельских бюрократов, уже несколько лет играет роль магнита для европейского бизнеса. Поток компаний, которые переводят сюда офисы из других стран Европы, не иссякает, что вызывает гнев Британии, Франции и Германии. Швейцарские власти уверяют, что все дело в высоком качестве жизни, которое они обеспечивают, но на самом деле причина в низких корпоративных налогах. Налог на прибыль в Швейцарии в среднем составляет 7% – намного меньше, чем в славящейся низкими налогами Ирландии (12,5%) и в среднем по странам ЕС (20%).
Из европейских столиц в альпийские городки уже перевели свои европейские офисы многие американские компании, в том числе Procter & Gamble, Colgate, Hewlett-Packard, Google, Microsoft, GM, IBM, Dow Chemical. Здесь базируются Philip Morris, Glencore, Amgen, Xstrata. Вслед за американцами в Швейцарию потянулись и собственно европейские фирмы, в первую очередь из тех стран, где особенно высоки налоги. Шведская легенда TetraLaval недавно обосновалась в Пулли рядом с Лозанной, а в этом году в Цюрих из датского Роскильде переехала и фармацевтическая фирма Nycomed.
Поводом для миграции скандинавских фармацевтов стало резкое увеличение размеров бизнеса – в декабре прошлого года Nycomed купила за 4,2 млрд евро гораздо более крупную компанию – Altana Pharma, главный акционером которой была Сюзанна Клаттен, член знаменитой семьи Квандт, контролирующей автоконцерн BMW. Выручка объединенной компании в 2006 г. составила около 3,4 млрд евро, из которых на долю Nycomed пришлось лишь 870 млн евро.
Покупка проходила на волне слияний, захлестнувшей фармацевтический бизнес Европы. Компании вынуждены объединяться из-за резкого обострения конкуренции с производителями дешевых и весьма качественных дженериков. Гигантам отрасли становится все труднее изобретать новые лекарства, которые способны заменить продукты с истекающими сроками лицензий. А для средних игроков подобные расходы могут оказаться просто неподъемными.
По счастью, для акционеров Nycomed сделки слияния-поглощения – главный бизнес, поскольку компанией владеют фонды прямых инвестиций. Хотя акции Nycomed не котируются на бирже, ее гендиректору шведу Хокану Бьерклунду приходится по требованию акционеров ежегодно проводить аудит по МСФО и публиковать финансовую и управленческую отчетность. Подобная прозрачность позволяет компании быть готовой провести IPO в любой момент.
Одно из конкурентных преимуществ Nycomed – хорошее знакомство с российским рынком. На долю СНГ в прошлом году пришлось более 25% продаж Nycomed – около 220 млн евро. В интервью “Ведомостям” Бьерклунд рассказал, почему для его компании важна Россия, – в Nycomed ожидают, что к 2010 г. объем рынка лекарств здесь вырастет в 3–5 раз.
– Нет ли у владельцев Nycomed желания продать часть акций на бирже?
– Я знаю точно, что этого не произойдет ни в этом, ни в следующем году. Хотя как вариант развития, в перспективе, я этого не исключаю. Моя задача как менеджера – развивать компанию, обеспечивать ее рост и вводить новые продукты. И если акционеры примут решение о выходе на биржу, то так тому и быть. Но мне лично нравится просто работать, и работать именно в частной компании, потому что здесь ты не должен думать о ежеквартальной отчетности и о том, как она может отразиться на котировках акций. Для меня это идеальная ситуация.
– А у вас есть акции компании?
– Nycomed принадлежит группе инвесторов. Они занимаются инвестициями в самые разные области – фармацевтику, автомобилестроение, СМИ. Я наемный сотрудник, но тем не менее мне принадлежит небольшой пакет – около 1%.
– Рынки каких стран вы считаете самыми перспективными?
– А вы посмотрите, какой регион продемонстрировал у нас самые впечатляющие темпы роста. По итогам 2006 г. товарооборот объединенной компании, включая Altana Pharma, вырос на 10%, в том числе в Европе – на 2,7%, в России и странах СНГ – на 47%, в США – на 19,7%, в Азиатско-Тихоокеанском регионе – на 0,9%. Рынок России и стран СНГ является самым быстрорастущим, а соответственно, и самым перспективным для нашей компании. Ни один другой рынок по темпам роста сравниться с ним не может.
В России наша компания присутствует еще с советских времен. Тогда мы занимались экспортом лекарственных препаратов через бывшие госагентства. Официальное представительство “Никомед Россия-СНГ” было основано в 1993 г., и сегодня мы работаем более чем в 120 городах и регионах. По данным центра “Фармэксперт”, в 2006 г. Nycomed занял четвертую позицию в рейтинге наиболее влиятельных иностранных производственных компаний после Berlin Chemie, Gedeon Richter и Sanofi-Aventis. Конечно, работать здесь не просто – существуют проблемы, например, с реализацией программы ДЛО. Но бизнес без проблем – не бизнес, не нужно паниковать. Мы пришли на этот рынок давно и надолго.
– Что вы считаете конкурентным преимуществом Nycomed?
– Конечно, абсолютно необходимо уметь выпускать продукцию высочайшего качества, но самым важным ингредиентом успеха является наличие высококвалифицированного персонала, эффективного, лояльного к компании, разделяющего ее ценности.
– Кого вы считаете основным конкурентом?
– Это сложный вопрос. Все зависит от товарной категории. По разным видам продукции мы конкурируем с разными фирмами. Для примера, по нашему главному продукту – пантопразолу – мы конкурируем с британской AstraZeneca, по кальцию – со швейцарской Novartis.
– Каким образом ваши препараты попадают в Россию?
– Мы самостоятельно импортируем продукцию в Россию и распространяем ее здесь через систему дистрибуторов. Все как в любом другом нормальном бизнесе. Каких-то эксклюзивных отношений с определенными дистрибуторами у нас нет.
– А проблем с таможенными органами России у вас не было?
– Честно говоря, я не знаю, как работает российская таможенная система. Иногда у нас возникают определенные задержки на таможне, но это, скорее всего, рабочие моменты, которые не представляют какой-то серьезной проблемы. Если бы серьезные проблемы действительно были, я бы о них знал, а поскольку я ничего не знаю, значит, их нет.
– Какими препаратами компании вы особенно гордитесь?
– В мировом масштабе мы гордимся препаратом пантопразол, который используется для лечения язвы желудка. Он занимает около 46% в обороте компании, в прошлом году мы продали этого лекарства более чем на 1,5 млрд евро. Если брать локально Россию и страны СНГ, то это актовегин и кальций-Д3-никомед. Ежегодно каждый десятый человек в мире получает лечение продукцией нашей компании. Это и есть главный источник нашей гордости. Я бы хотел особенно отметить еще один препарат – куросурф. Он предназначен для поддержания жизни недоношенных детей, весом меньше 1 кг, которые еще не могут самостоятельно дышать. Этот продукт занимает скромную позицию (около 0,4% в общей выручке), но он помогает спасать жизнь маленьким детям. Этим я горжусь особенно.
– Сколько вам задолжала Россия по программе ДЛО?
– В рамках программы ДЛО мы поставляем препараты для лечения диабета (глюкофаж), заболеваний сердечно-сосудистой системы (конкор-кор), для профилактики и лечения остеопороза (кальций-Д3-никомед). Объем продаж компании в программе ДЛО в 2006 г. составил около 9% от общего объема, или примерно $20 млн. Мы никогда не входили в лидеры по программе ДЛО, но, как и другие участники, ощущаем задержки платежей, правда, наша подверженность риску намного меньше остальных.
– А вы сами принимаете препараты своей компании?
– Ну, если есть такая необходимость, то да. Слава богу, я достаточно здоров и поэтому в каких-то особенных препаратах не нуждаюсь. Как и все люди, я иногда принимаю анальгетики и препараты для лечения кашля и насморка.
– Может, вы поделитесь стратегическими планами по развитию бизнеса в России?
– Уверенно могу сказать, что в ритейл мы идти не планируем, потому что это не наша специализация. Что же касается вопроса увеличения производственных мощностей, то его мы будем рассматривать не ранее чем через три-четыре года. Это среднесрочная перспектива, и многое будет зависеть от темпов роста рынка. А дистрибуционные центры у нас уже есть. Это Nycomed Distribution Center вместимостью около 3000 паллето-мест в Московской области. Кроме этого у нас есть склад в Новосибирске. Мы не исключаем возможности при необходимости открывать и новые центры.
– Купить российскую компанию не хотите?
– Ответ очень короткий: нет. Хотя, если бы мы и рассматривали такую возможность, я бы вам все равно не сказал. Российские компании достаточно хорошие, но, чтобы поддерживать темпы нашего роста в России, правильнее не приобретать российские компании, а выводить на российский рынок новые передовые продукты и расти органически. По мере развития рынка мы можем рассмотреть возможность создания собственных производственных мощностей в России, но это не приобретение крупной российской компании.
– Во сколько вы оцениваете российский рынок лекарственных препаратов?
– Если посмотреть на потребление лекарств на душу населения в России, то мы увидим, что этот показатель отстает от соответствующего уровня в странах Восточной Европы. В 2006 г. объем российского фармацевтического рынка составил, по разным оценкам, порядка $8 млрд, или 4,8 млрд упаковок лекарственных средств. Но я считаю, что его емкость можно увеличить в течение следующих трех лет в три-четыре или даже пять раз. У этой страны есть гигантский потенциал для роста, ведь здесь проживает 140 млн человек.
– Как вы оцениваете конкурентоспособность российских препаратов в мировом масштабе?
– Российские медикаменты, к сожалению, практически не представлены нигде в мире, кроме самой России и стран бывшего СССР. Думаю, что для выхода на международные рынки России необходимы, в первую очередь, инновационные продукты. К сожалению, в истории российской фармацевтики нет большого количества эксклюзивных продуктов. Второй момент – производство медикаментов должно быть налажено в соответствии с высочайшими стандартами. Наверное, поэтому в последнее время российские компании начали активно вкладывать значительные средства в модернизацию производственных мощностей. Если эти два элемента появятся, то постепенно Россия сможет выйти на глобальные рынки.