Открытые, но бедные
В рейтинге Всемирного банка Doing business Пакистан в 2006 г. был 74-м – вести бизнес здесь проще, чем в Китае (93-е место), России (96-е) и Индии (134-е). Иностранные инвесторы получают масштабные налоговые льготы. В последние пять лет ВВП рос в среднем на 6,2% ежегодно, несмотря на разрушительное землетрясение 2005 г., худшую в истории страны засуху, введенные после терактов 11 сентября 2001 г. США экономические санкции и дорогую нефть (нефтепродукты и нефть – четверть пакистанского импорта). В Пакистане, наконец, невысокие налоги: подоходный – всего 0,25%, а НДС – 14%. Правда, ставка налога на прибыль – 35%. Общая налоговая нагрузка в 2006 г. выросла до 9,2% ВВП (примерно втрое ниже российской), и чиновники мечтают за 10 лет поднять ее до 14,2% ВВП. Хотя пакистанцы – религиозные мусульмане, а страна называется исламской республикой, ни один из многочисленных государственных переворотов, произошедших со времени обретения независимости от Британии в 1947 г., не привел к власти религиозных экстремистов.
Есть и сложности. Пакистанцев очень много, и они бедны. Пакистан – шестая в мире страна по числу жителей (162 млн человек, население растет на 2,3% в год). Четверть граждан находятся за чертой бедности даже по местным меркам (зарплата – ниже $14,5 в месяц на трудоспособного члена семьи). По более жестким нормативам Всемирного банка бедных еще больше: 75% пакистанцев живут менее чем на $2 в день. До половины экономики – теневой сектор. Но не потому, что все выращивают марихуану (Пакистан считается одним из основных поставщиков наркотиков в мире, а гашиш местные жители наркотиком не считают). Просто примерно половина населения занята сельским хозяйством, не регистрируя при этом компании и не платя налоги. Почти половина не обучена грамоте. Избыточную рабочую силу Пакистан экспортирует в нефтедобывающие страны. В 2006 г. гастарбайтеры прислали родственникам около $4 млрд денежных переводов.
В Пакистане хотели бы работать “Газпром”, РАО ЕЭС, РЖД, “Камаз”, Магнитогорский меткомбинат. Поддержка на высоком уровне должна им помочь, полагает Ярослав Лисоволик из Deutsche UFG. Но российские компании пока лишь заявили о намерениях, которым только предстоит воплотиться в двусторонних контрактах.