“Винзавод” обетованный


Как культурный центр “Винзавод” работает уже несколько месяцев. Но посещение там первых выставок – “Верю” и экспозиций 2-й Московской биеннале современного искусства – было экстремальным времяпрепровождением. Огромные заброшенные погреба и цеха, насупленные гастарбайтеры, холод и грязь – в таком гиблом месте современное искусство виделось спасительным островом среди агрессивного хаоса и угнетающего запустения.

Теперь, когда часть бывшего винзавода реконструирована и три ведущие московские галереи современного искусства – Гельмана, XL и “Айдан” – окончательно тут поселились, стало понятно, что освоение заброшенных промышленных объектов искусством есть не просто давно прижившаяся в европейских городах разумная практика, но насущная культурная потребность. Особенно в нашей столице, где хранимая архитектурой зримая связь времен, всегда так греющая душу в старых городах, окончательно разорвана беспощадным коммерческим строительством.

Реконструкцией “Винзавода” занимается архитектор Александр Бродский, испытывающий почти болезненную нежность к отеческим развалинам и сумевший сохранить где только возможно и старую кирпичную кладку, и немереную высоту потолков, и причудливую конфигурацию помещений. Новая архитектура “Винзавода” стала естественным продолжением прежней, кажущейся нелогичной, странной и интригующей. И проявлением смиренного, некритического, гуманного отношения к прошлому, такому, какое уж нам досталось в наследство.

Так получилось, что и две открывшиеся выставки как раз рассматривают наши отношения с прошлым – со старым искусством. Возможно, что деятельность Бродского эту тему невольно и навеяла. В галерее Марата Гельмана показывают “Кубизм” Авдея Тер-Оганьяна. В кубистские композиции, скопированные с картин Пикассо, он органично и артистично вписывает русские непечатные слова. Ничего страшного – так, обрывки легкого матерка, да еще значки доллара или фунта. Это инфантильное протестное сквернословие похоже на отчаянное обличение снисходительно мещанского и жадного рыночного отношения к искусству. На фоне многочисленных выставок расчетливых современных художников, заискивающих перед зрителями и коллекционерами, поведение Тер-Оганьяна видится не скандальной провокацией, а болезненно искренней защитой чистой живописи и права на творчество.

В галерее “Айдан” показали полностью уже известный по выставкам проект Николы Овчинникова “Перемещенные ценности”. Несколько десятков произведений классической европейской живописи переписаны по холсту маслом так, будто картины эти увидены сбоку. Прямоугольники музейных полотен превратились в трапеции, а построенные по законам линейной перспективы изображения исказились в резком боковом ракурсе. Это воспроизведение беглого, “кривого” взгляда на искусство кажется эффектной и совершенно бессмысленной забавой, такой же, как и спешный просмотр музейных залов.

Только галерея XL открыла не критическую, а позитивную, без рефлексий выставку талантливой и очень свободно, без оглядки на чужие успехи и моду, работающей Ирины Кориной. Название выставки – набор символов на клавиатуре, обозначающий эмоцию, “смайлик”. Корина сотворила несколько забавных предметов – стол, бюро, детскую качалку, настенный светильник, детали которых складываются в улыбающуюся мордочку. Эта смешная мебель с невнятной функцией поощряет относиться к быту без натужной серьезности. Намекая, что не в потреблении счастье, а в радостном взгляде на жизнь.

Похоже, культурный центр “Винзавод” становится самым привлекательным московским местом для тех, кому интересно искусство. Есть, конечно, и другие брошенные фабрики и заводы, где поселились выставочные залы, мастерские архитекторов и художников, кафе и магазинчики. Но “Винзавод” обживается очень естественно и толково. Здесь современный дизайн не разрушает впечатляющих странностей старой архитектуры, комфорт не мешает творческому беспорядку, коммерческие интересы не убивают культурные. И именно здесь хорошо видно, насколько интереснее преображать брошенные постройки, чем строить на их месте подделки под старину и модную архитектуру.