Раб Божий Борис Николаевич
Тело покойного президента привезли в храм Христа Спасителя около 14.00 вчера. Среди людей, чьи машины были остановлены на Волхонке в ожидании проезда траурного кортежа, оказался лидер партии “Яблоко” Григорий Явлинский.
Явлинский сказал, что приедет проститься с Ельциным рано утром, когда, по его мнению, спадет поток людей, но еще не начнутся официальные похороны с участием президента Путина и блокированием окрестных улиц. Сегодня же рано утром проститься с первым президентом собирается и Борис Немцов, которого когда-то считали ельцинским преемником. И еще многие представители политической элиты ельцинских времен собираются на рассвете прощаться с “дедушкой”, как они называют первого президента.
Вечер вторника был временем, когда с Ельциным прощались простые граждане и те кремлевские чиновники, которым удалось сохранить должности и при президенте Путине. Очередь простых граждан тянулась от Волхонки вниз до самой набережной. У многих в руках были портреты Ельцина или даже пожелтевшие вымпелы времен Межрегиональной депутатской группы. На вымпелах Ельцин совсем молодой и написано: “Ельцину доверяем”.
Милиция заключила людей в коридор из металлических ограждений и разделила на группы – так, чтобы люди не могли образовать сплошную толпу. Перед входом в храм все должны были пройти рамку металлоискателя, такую чувствительную, что звенела в кармане даже пачка сигарет.
При входе в храм продавали свечки. Людей, желавших поставить свечки у гроба Ельцина, было так много, что юноши-алтарники каждые полчаса вносили и устанавливали в храме новые квадратные подсвечники – кануны.
Первый президент лежал в гробу, накрытый государственным флагом. Рядом на красных подушках были разложены награды.
Но фотография Ельцина у гроба была очень неформальной и домашней – в белом свитере, в дачном, кажется, саду. А священник называл покойного “усопшим рабом Божиим новопреставленным первым президентом России Борисом Николаевичем”. Это непривычно добавляемое отчество сообщало прощанию теплоту – несмотря на то что сменялся каждые четверть часа у гроба почетный караул, что люди с рациями расхаживали по храму, вежливо, но настойчиво и громко требуя, чтобы прихожане не задерживались, а направлялись от гроба прямо к выходу.
У гроба сидели вдова, обе дочери, зятья и внуки президента. Чуть поодаль стояли бывший его пресс-секретарь Сергей Ястржембский и бывший его управделами Павел Бородин. Бородин шепотом разговаривал с исполнительным директором фонда храма Христа Спасителя Василием Поддевалиным – вероятно, по старой памяти управляя какими-то делами.
Многие из тех, кто пришел прощаться, пытались сфотографировать покойного мобильными телефонами. Но распорядители с рациями запрещали им. Фотографировать можно было только из-за спин родственников, видимо, для того, чтобы лица вдовы и дочерей не оказались в кадре.
Вдова и дочери не уходили.
Оставались и многие люди. Несмотря на настойчивые просьбы распорядителей, многие к выходу не шли, а оставались в храме, толпились, пели нестройными голосами вместе с хором и будто бы ждали чего-то.
Некоторые хотели опять купить свечей и стоять со свечами, но человеческие потоки устроены были так, что вернуться к тому месту у входа, где продавали свечи, было уже нельзя.
Люди ворчали и делали друг другу замечания: женщин упрекали, например, за отсутствие платка, на мужчин шипели, если их одежда не была вполне траурной. Несколько человек в толпе сказали корреспонденту “Ведомостей”, что прощанию не хватает торжественности.
Может быть, по этой причине милиционеры в оцеплении придумали и рассказывали миф про салют. Этот миф охотно подхватывали люди, ожидавшие в очереди. Люди всерьез обсуждали, что в день похорон, дескать, после панихиды, прежде чем повезти гроб с телом первого президента на Новодевичье кладбище, его сначала отвезут на Красную площадь, к Спасским воротам Кремля. Там, у Спасских ворот, всерьез обсуждали люди, траурная процессия остановится и будет артиллерийский салют.
Число орудий, долженствовавших произвести салют, и число залпов, долженствовавших проводить первого президента России в последний путь, множились в народном сознании с каждым часом.