СЕПАРАТИЗМ: Найти универсальное решение
Для Москвы вопрос Косова остается инструментом шантажа. Россия дает понять, что косовский прецедент может быть использован ею для признания сепаратистских режимов на Кавказе. Однако позицию Москвы следовало бы облечь совсем в иную форму, ведь, по существу, ее подход к косовской проблеме логичен и разумен.
Почему территориальное деление Европы по этническому признаку считается в XXI в. непререкаемой ценностью и целью? Думали ли мы о том, что произойдет после того, как сербское меньшинство в Косове потребует применить эти принципы к своей ситуации?
Одно дело – восстановить независимость некогда существовавших и угнетенных национальных государственных образований, и совсем другое – создавать этнические государства заново.
В плане спецпредставителя ООН по Косову Мартти Ахтисаари всячески подчеркивается многонациональный характер нового государственного образования Косово. В действительности всем очевидно, что и албанское, и сербское население будет рассматривать рождение независимого Косова как триумф этнического принципа над государственным. Если реализовать эту модель на практике, то множество стран в Европе, Африке или Азии почувствуют угрозу своей территориальной целостности с появлением этих новых правил игры.
Этнические подходы, которые иначе назывались политикой в интересах меньшинств, уже применялись в прошлом, но не приносили желаемых результатов. Демократическая модель Вудро Вильсона породила войны и трагедии в Западной и Центральной Европе. Тоталитарная сталинская политика в отношении меньшинств положила начало “замороженным конфликтам”, которые перешли в активную фазу после распада СССР. Такая политика никогда не содействовала всеобщему благополучию. Поэтому давайте признаем, что в аргументе России есть рациональное зерно: Косово создает прецедент. Но это негативный прецедент!
Нам придется всерьез задуматься над тем, как сделать его позитивным прецедентом.
Прежде всего Косово должно создать прецедент наиболее полного участия всех заинтересованных сторон в поиске выхода из кризиса. Вовлечение России в выработку приемлемого решения стало бы признанием ее статуса и места в Европе. Москва получила бы возможность высказать свое мнение по поводу того, что происходит в Косове, и ей не пришлось бы ограничиваться наложением вето в Совете Безопасности ООН либо угрозами развязать извне руки сепаратистам на Кавказе.
Косово должно стать примером выработки общих принципов для урегулирования аналогичных конфликтов. Если дело закончится тем, что контролировать соблюдение мирных договоренностей будет международный воинский контингент, он действительно должен представлять разные государства (а не состоять, как это имеет место на территории Грузии, из российских солдат, закамуфлированных под “голубые береты” СНГ).
Если мы договоримся о том, что “широчайшая автономия” подразумевает ограниченные дипломатические возможности, то они должны предоставляться всем, включая Чечню.
Если мы совместно придем к выводу о необходимости возвращения перемещенных лиц в свои дома, то следует также предложить универсальную модель предоставления компенсации за потерянное имущество или реституции.
То же касается языков, культурных прав и религиозных свобод. Если бы одни и те же права и ограничения действовали в отношении абхазов, осетин, жителей Нагорного Карабаха, Приднестровья и косоваров, никто из них не смог бы всерьез жаловаться на дискриминацию. Но это возложило бы еще более тяжелое бремя на государственных мужей Азербайджана, Грузии, Молдавии, России и Сербии, перед которыми встала бы задача обеспечивать беспрепятственное функционирование и защиту автономий.
В свою очередь, это дало бы возможность привлечь внешние силы к тому, чтобы положить конец стремлению занимать доминирующие позиции в том или ином регионе. Евросоюз и США не пользовались бы особыми правами при разрешении косовского кризиса, но и России пришлось бы признать, что время исключительности в ее ближнем зарубежье кануло в Лету. Цена, которую России придется заплатить за признание ее полноценной европейской державой, заключается в понимании и принятии сущности современной Европы, т. е. того факта, что никто больше не может претендовать на исключительные права в своем огороде. В этом ключ к достижению Россией на мировой арене высокого уровня влияния и значительного повышения ее роли, чего не удавалось добиться с тех пор, как она перестала быть грозным Советским Союзом.
Вместо исключительности, преимущественных прав и новых этнических гетто наподобие того, которое создается в нынешнем Косове, мы предлагаем универсализм и принятие истинно европейских ценностей, таких как толерантность, мирное сосуществование и разделение полномочий.
Настала пора выйти за рамки чиновничьих схем, мыслить шире, видеть дальше, дерзать и предлагать новые пути выхода, когда прежние оказываются тупиковыми. По этой причине нам следует прислушаться к России, но не к ее пустым угрозам, а к стоящему за ними правильному пониманию ситуации.