Здравствуй, дерево


Будущий лесной доктор вырос на юге Тамбовской области, где лес природой не предусмотрен. “Мама была заведующей библиотекой, и я там перечитал все книги о лесе и о животных, – вспоминает Пальчиков. – Всегда хотел жить в лесу возле реки, заниматься деревяшками, пилить, строгать и ловить рыбу – такая у меня была мечта”. При наличии мечты особых мучений с выбором профессии у Пальчикова не было. Окончив школу с серебряной медалью, он поступил в Московский государственный университет леса. “Родом я из обычной семьи, поэтому еще во время учебы начал работать озеленителем, – рассказывает Пальчиков, – зато потом возникла дилемма: быть наемным работником или открыть свое дело. Поскольку я всегда был самостоятельным парнем, выбрал второе. И, само собой, в лесном направлении”.

В 90-е все больше участков леса становилось частной собственностью, и это не укрылось от внимания Пальчикова. Люди начали активно строиться на лесных участках, а лесные участки – активно засыхать от последствий человеческой деятельности. “Лес – сложный организм, где все взаимосвязано, – объясняет предприниматель, – любое вмешательство в его жизнь – рытье котлована или вырубка подлеска – может привести к гибели деревьев”. Владельцы участков к такой проблеме были не готовы и начали искать специалистов, способных вылечить деревья. Но подобных специалистов в России никогда не было – деревья лечили только в плодовых хозяйствах, лесхозы же занимались выращиванием леса, а не терапией отдельно взятого дерева. Пальчиков решил заполнить пустующую нишу. В 1998 г. он вошел в качестве соучредителя в уже существующую с 1995 г. компанию “Дин Плюс”, специализирующуюся на инвентаризации земельных участков в Москве. “К тому времени у компании истощился объем работ, и я принес туда новое направление – лечение леса”. Как один из трех соучредителей Пальчиков внес в “Дин Плюс” 33% от уставного капитала в 10 000 руб. Сейчас в ООО “Дин Плюс” осталось два учредителя, а Пальчикову принадлежит 66,5% акций компании.

Хлеб и реклама

Первые клиенты находили Пальчикова по рекомендации знакомых. “Мы выезжали в частные владения Красногорского, Одинцовского районов лечить деревья: убирали гниль, пломбировали дупла, обрезали сухие ветви, – вспоминает Пальчиков. – Деревья, которые спасти было невозможно, приглашенные альпинисты по разработанной нами технологии удаляли частями. В это время строительная деятельность на участке замирала, рабочие собирались и смотрели, как альпинист каждый кусочек дерева аккуратно спускает вниз на веревке”. В первый год работы “Дин Плюс” заказов у компании было крайне мало – 1–2 в полгода. Пальчиков это объясняет тем, что в России никто не подозревал о том, что заболевшие лесные деревья можно лечить. Кстати, неосведомленность клиентов о подобной услуге мешает рынку и сейчас. “Самое сложное в нашем бизнесе – это донести информацию до клиента. Человек покупает участок на Рублевке, и ему даже в голову не приходит, что там могут расти больные сосны, которые заражают и другие деревья”, – говорит директор компании Nord wood Вячеслав Попенков.

“В первый год работы я как учредитель мог получить зарплату $50 в месяц, а оборот составлял не больше 5000 руб. в год. Первые заработки тратили на хлеб, колбасу и рекламу в строительных газетах и журналах”, – с иронией признается Пальчиков. Постепенно число клиентов начало расти, но самая ощутимая прибыль пошла после 2000 г. – тогда оборот компании составил около 1,5 млн руб. “Дин Плюс” работал по упрощенной системе налогообложения без начисления НДС. К 2003 г. появились крупные заказчики, для которых невозможность списывать НДС оказалась невыгодной. Чтобы не терять клиентов, Пальчиков создал ООО “Здоровый лес”, в котором ему принадлежит 100% акций. Тогда же были зарегистрирована торговая марка “Здоровый лес”, логотип и слоган “Мы лечим лес” и создано одноименное НП (некоммерческое партнерство). “Смысл его возникновения – в возможности заниматься некоммерческой деятельностью – просветительской и издательской”, – объясняет Пальчиков. В 2004 г. совокупный оборот двух входящих в НП компаний (“Дин Плюс” и “Здоровый лес”) составил 6 млн руб., в 2005-м – 9 млн руб., в 2006-м – уже 34 млн руб. Сейчас в “Здоровом лесу” работает около 70 человек – большинство в штате, уровень зарплат колеблется от 12 000 руб. до 22 000 руб.

Плач по ельнику

О деревьях Пальчиков рассказывает, как врач о больных людях: “Чем старше дерево, тем хуже оно приспосабливается к новым условиям. Если пожилого человек отправить жить в плохие условия, он загнется быстрее, чем молодой. Так же и дерево”. На памяти Пальчикова немало драматических историй. Например, был клиент, который купил участок ельника и вырыл под дом котлован, после чего все ели засохли и покупатель оказался владельцем голой поляны вместо леса. “Представьте солидного крупного мужчину, который со слезами на глазах спрашивает, что ему делать”, – вспоминает Пальчиков. Инициатором еще одной драмы стал чрезмерно расплодившийся пару лет назад на подмосковных елях короед-типограф. “Тогда многие ушлые предприниматели начали продавать жителям коттеджных поселков специальные ловушки для паразита, не предупредив, что их нельзя вешать на ели. В итоге люди сами приманивали короеда-типографа, чем губили деревья”, – сетует Пальчиков.

В СССР лесные доктора по старинке простукивали деревья молоточком, по звуку определяя наличие гнили внутри ствола. “Поскольку в Европе и Америке рынок лечения деревьев существует давно, мы стали смотреть, какие инструменты используют там, – говорит бизнесмен. – В 2003 г. в Германии за 10 000 евро приобрели прибор резистограф производства компании Rinntech. Тонкая игла прибора бурит дерево, а датчик рисует график, по которому можно определить состояние древесины. В 2005 г. “Здоровый лес” стал эксклюзивным дистрибутором продукции Rinntech в России. “Эти приборы покупают не только исследователи леса, но и реставраторы, и энергетики для проверки деревянных несущих конструкций электростолбов”, – объясняет Пальчиков.

Ива и тополь

Круг клиентов “Здорового леса” сейчас довольно широк – и частные, и юридические лица. Сотрудничество с некоторыми началось по инициативе “Здорового леса”. “Они сами пришли на прием к нам в администрацию и предложили услуги, – вспоминает председатель комитета по охране природы администрации Одинцовского муниципального района Ольга Волошина. – Мы их пригласили для оздоровления дубравы, остались работой довольны и сотрудничаем до сих пор”. Домохозяйка, владелица 12 соток в поселке Крекшино, Ольга Кудинова обратилась в “Здоровый лес” после того, как увидела биллборд компании на Рублевском шоссе. “Три года назад они спасли мне плакучую иву! – восклицает Кудинова. – Дерево было мне очень дорого, мы сами посадили его, но оно треснуло несколько лет назад во время урагана”. Лечение ивы обошлось Кудиновой примерно в $600, но Ольга Ивановна считает, что спасательные работы этих денег стоили. Теперь она ежегодно приглашает сотрудников “Здорового леса” для профилактики и лечения деревьев на участке.

“Я готов отправить специалистов лечить даже одно дерево”, – заявляет Пальчиков. Таким “одним деревом” оказался тополь, посаженный в 1924 г. Сергеем Есениным во дворе собственного дома в селе Константиново Рязанской губернии. “Тополь стал засыхать, при сильных порывах ветра ветки обламывались, что представляло угрозу для посетителей, – рассказывает замдиректора по научной работе Государственного музея-заповедника С. А. Есенина Константин Воронцов. – Через знакомых мы вышли на фирму “Здоровый лес”, и за смешные деньги – 45 000 руб. – бригада в восемь человек трижды приезжала к нам в усадьбу, срезала с тополя сушняк и отремонтировала дупло. Нам понравилось качество работы, и мы собираемся дальше с ними сотрудничать”. “Этот тополь мы вылечили и взяли на обслуживание по цене ниже себестоимости работ, – сознается Пальчиков. – Мы же думаем не только о коммерции”.

Без названия

Когда Пальчиков только начал заниматься лечением леса, то не предполагал, что на Западе этот вид деятельности существует более сотни лет. “Изобрели велосипед, – улыбается предприниматель, – а в Германии даже есть отдельное название для профессии – “специалист по лечению и уходу за деревьями”. В России официально такой профессии нет, хотя специалисты стараниями Пальчикова появляются. В прошлом году в университете леса, где преподает Пальчиков, по его инициативе открылась новая специализация под названием “Технология ухода за деревьями в урбанизированной среде”. Сейчас уже 25 студентов получают эту специальность. Пальчикова не пугает, что таким образом он выращивает конкурентов: “Моя задача сейчас – сформировать рынок”. Но сам оценивать российский рынок лечения леса не берется. Пока рынок существует в Москве и Подмосковье, где подобной деятельностью занято не больше пяти компаний. “Здоровый лес” – самый раскрученный бренд, он открывал этот рынок и занимает на нем около 60%”, – полагает Попенков из Nord wood. Таким образом, емкость рынка можно оценить примерно в 80 млн руб. “Богатых людей становится больше, все они хотят жить в лесных коттеджах, а значит, рынок будет расти”, – рассуждает директор компании Treedoctor Technologies Николай Буханов. Попенков признается, что оборот его компании ежегодно удваивается, что, в свою очередь, свидетельствует о росте рынка.

Потенциал его также можно оценить, исходя из объема леса, находящегося в частной собственности. “Вступивший в силу с 1 января 2007 г. новый Лесной кодекс позволяет переводить в частную собственность до 5% лесов России, – утверждает координатор лесной кампании “Гринпис России” Алексей Ярошенко. – Приватизация лесов возможна в первую очередь с целью застройки, так что речь идет преимущественно о густонаселенных регионах страны, в том числе о Подмосковье, где площадь приватизируемых лесов в ближайшие годы может достигнуть как минимум десятков тысяч гектаров”.

Пока что рынок лечения леса развит только в Подмосковье, на территории которого, по данным “Гринпис России”, находится около 1,5 млн га леса, из которых в частную собственность может быть переведено не больше 5%, что составляет 75 000 га. За 12 лет существования “Здоровый лес” обслужил немногим больше 1500 га леса, а значит, компании есть куда стремиться. Пальчиков продолжает мечтать о жизни в лесу. Но живет в городе, а мечту реализует по месту службы.