Живописные испытания
Алатристе не капитан – это его прозвище. На самом деле он наемник, готовый и послужить Испании, и убрать за деньги нежелательную персону. Время действия фильма растянуто на несколько десятилетий первой половины XVII в. Испания, переживающая закат могущества, с переменным успехом воюет с Фландрией и Францией. Король Филипп IV и его двор предаются развлечениям и разврату. А страной управляют всемогущий первый министр, граф-герцог Оливарес, и инквизиция. Алатристе сражается, впутывается в дворцовые интриги, пытается защитить актрису, в которую влюблен и которая его предает, дерется с врагами, похожими на друзей, убивает друзей, оказавшихся врагами, и опекает сына своего погибшего боевого товарища. Мальчик вырастает под стать опекуну и тоже впутывается в историю, где перемешаны любовные страсти и политика.
Приключения Алатристе построены по принципу дайджеста. Фильм состоит из отдельных эпизодов-подвигов, иногда связанных между собой очень условно. Объясняется это тем, что Перес-Реверте сочинил про “капитана” целую серию романов и в фильме собраны фрагменты из разных книг. Разбей режиссер повествование на главы, это бы выглядело как прием, а так больше похоже на недостаток мастерства. Впрочем, не столько связность рассказа волновала режиссера Яньеса, сколько сам характер Алатристе.
Он сдавал внаем свои мужество и отвагу тем, кто этих качеств был лишен, говорится об этом персонаже в финале. Потрепанный Вигго Мортенсен с усталым взглядом, поникшими усами, вечно в обносках и разбитых сапогах изображает человека, который не спасует ни перед лицом инквизитора, ни первого министра, ни короля, ни самой смерти. В нем героизм и благородство сконцентрированы в нечеловеческих масштабах. Яньес увидел персонажа эпического и постарался сделать фильм про гордость и честь с подкупающей горячностью.
Кино получилось весьма патетическое. Но в данном случае это вполне уместно и необходимо. К тому же Мортенсен несколько снизил пафос, сыграв героя, стесняющегося своего героизма и относящегося к подвигам скептически. Когда какие-нибудь знатные особы собираются в очередной раз отправить его на исключительно опасное и чрезвычайно ответственное задание, он не торопится узнать, на какое именно. “От меня всегда хотят одного и того же”, – печально замечает он. Такой типаж можно встретить и в спагетти-вестернах (и Мортенсен не раз заставит вспомнить Клинта Иствуда), и в образцовом самурайском кино, из которого словно бы списан кодекс чести испанского “капитана”.
Костюмный боевик – жанр обычно декоративный и игривый, не стесняющийся бутафорских битв, клюквенной крови и глицериновых слез. Режиссер “Капитана Алатристе” настроен гораздо серьезнее. Здесь каждая слеза на вес золота. Фехтование – не аттракцион с комической беготней по комнатам дворцов, улицам и крышам, а вполне жестокий и, как правило, короткий поединок. Война не столько живописна, сколько грязна и сурова. Однако к живописи у Яньеса особое отношение.
Для обычного фильма “плаща и шпаги” “Алатристе” снят непривычно изысканно. Режиссер не только буквально воспроизводит некоторые картины Веласкеса, современные описываемым событиям, – в частности, “Сдачу Бреды”. Но и там, где никакие конкретные произведения не имеются в виду, кадр все равно строится как живописное полотно – кажется, что листаешь альбомы то испанской, то фламандской живописи XVII в.
Сочетать же визионерство, героику и внятный энергичный сюжет Яньесу не удалось. Фильм получился хоть и красочный, и эмоциональный, но довольно рыхлый, а местами даже несуразный. Впрочем, настоящих героев такие мелочи беспокоить не должны.