Как стать венчурным капиталистом

“Я не знаю, блин, почему мы до сих пор не миллиардеры, – говорит Ратмир Тимашев, основатель венчурного фонда ABRT и президент компании Veeam Software. – Ведь мы были первыми в мире спамерами, первыми в мире интернет-торговцами, первой в мире платежной системой и, может быть, даже первыми в мире компьютерными шантажистами”.

Со своим партнером по бизнеcу Андреем Бароновым Тимашев познакомился летом 1985 г. в общежитии Московского физико-технического института: оба приехали переводиться из своих институтов. Тимашев – из Уфы, со второго курса Уфимского авиационного, Баронов – из Московского института электронной техники. Поступить в Физтех с первого раза ни тому ни другому не удалось. Баронова подвело зрение, Тимашев недобрал баллов. Но перевестись обоим удалось без проблем.

Тимашев и Баронов вместе учились и вместе зарабатывали на жизнь. Сначала в стройотрядах, потом устроились на работу в один из первых в стране строительных кооперативов. “А на шестом курсе Физтеха мы уже начали сами объекты находить”, – говорит Тимашев. Денег, заработанных за лето, хватало потом на весь год. К шестому курсу Тимашев купил и машину, и квартиру в Санкт-Петербурге.

Раньше времени

В 1992 г. уже аспирант МФТИ Тимашев подал документы в несколько американских университетов. Из любопытства, а совсем не потому, что хотел быть ученым и в новой российской экономике места себе не находил, рассказывает он.

Его приняли в Университет Огайо в провинциальном Коламбусе. Студенческая виза не давала права ни устроиться на работу, ни заниматься собственным делом. Свободным человеком он почувствовал себя лишь в 1995 г., когда его семья получила наконец право на жительство в США.

Тимашев немедленно затеял собственный бизнес. Его российские друзья занимались сборкой компьютеров, а он стал поставлять им комплектующие: память, жесткие диски, графические платы. Ему удалось наладить прочные отношения с крупными американскими дистрибуторами – Ingram Micro, Merysell, Techdata.

“Мы закупали примерно на $100 000 в месяц, – рассказывает Тимашев. – Дистрибуторы присылали нам каталог на несколько сот тысяч наименований”. Эти каталоги и натолкнули Тимашева на идею интернет-магазина. “Тогда все журналы писали, что Интернет заменит собой почти все, даже в церковь можно будет не ходить”, – рассказывает он. Для реализации своей “революционной идеи” Тимашеву понадобился компьютерный гений. И в очередной визит в Москву он позвал в Америку своего друга Баронова.

Благодаря ему всего через несколько месяцев интернет-магазин благополучно заработал – намного раньше, чем знаменитый amazon.com. “Мы стартовали слишком рано”, – уверен теперь Тимашев. В технологической отрасли это очень важно – в точку попасть: не слишком рано и не слишком поздно, говорит он. “Я-то сам первую покупку в Интернете сделал в 1999 г., а продавать пытался в 1996-м”, – смеется Тимашев.

“Красная кнопка”

Единственное хорошее, что получилось из затеи с интернет-магазином, – Баронов выучил Windows NT, рассказывает Тимашев. И через полгода стал одним из лучших в мире знатоков этой платформы. Ну и нашел в ней, конечно, несколько дыр.

А потом Баронов втихаря написал маленькую программку – “крэкалку” – и выложил ее в Интернет. Все, что умела делать эта программа, – вскрывать пароли на удаленных компьютерах под управлением Windows NT. Буквально за одну ночь ее скачало больше людей, чем было посетителей у интернет-магазина, который приходилось рекламировать по всей Сети.

Почему бы не попытаться эту программу продавать, подумали предприниматели. Но позиционировать ее нужно не как “крэкалку”, а как продукт, проверяющий силу защиты пароля, предложил Тимашев. С тех пор они так и работали в тандеме. Баронов писал программы, Тимашев придумывал, как их рекламировать и продавать.

Одним из промежуточных результатов стал пакет, который предприниматели назвали “Красная кнопка”, или Red Button. Программа использовала слабые места в защите Windows NT и позволяла владельцу получить доступ с правами администратора к любому компьютеру в сети. Пара других утилит эту проблему устраняли. Предприниматели предложили Microsoft исправить обнаруженную ими дыру, но та должна была рассказать своим клиентам, что и как было исправлено, и публично поблагодарить Баронова и Тимашева. Корпорация ответила отказом. Ее представители предложили Баронову и Тимашеву просто поработать консультантами. Те запросили $30 000 и еще раз получили отказ. “Тогда мы выложили “Красную кнопку” в Интернет. Еще через пару дней, 2 апреля 1997 г., они выпустили на рынок две утилиты, устраняющие угрозу Red Button.

Юность “Аэлиты”

Именно 2 апреля 1997 г. Тимашев и Баронов считают днем рождения своего пока основного достижения – компании Aelita Software. За 1997 г. им удалось напродавать утилит на $200 000, в 1998-м – на 1,5 млн. “Мы научились выпускать на рынок хорошие программные продукты. Баронов стал одним из лучших в мире программистов, а я стал классным маркетологом”, – говорит Тимашев. А потом начался интернет-бум, и любому американцу, написавшему полпрограммы на бейсике, тут же предлагали зарплату от $50 000 в год. Поэтому Баронов перебрался в Санкт-Петербург и создал подразделение разработки, а Тимашев остался в США с группой продавцов и маркетологов.

В 2002 г. в Aelita Software появились сторонние инвесторы. “Мы привлекли их не из-за денег, – говорит Тимашев. – Наш годовой оборот тогда превышал $15 млн, а в банке лежало $8 млн наличных”. Предпринимателям нужны были три вещи, рассказывает он. Во-первых, они хотели поставить на бизнес своеобразный знак качества. Во-вторых, нужен был сторонний взгляд. В-третьих, хотелось расширить связи в отрасли.

Для всех этих целей фонд Insight Venture Partners подходил идеально. Скотт Максвелл, в то время операционный директор Insight Venture Partners, а ныне управляющий партнер венчурного фонда Open View Ventures, познакомился с Тимашевым в конце 2001 г. “Мы искали объекты для инвестиций и связались с создателями Aelita Software”, – рассказал Максвелл.

Aelita Software получила $10 млн в обмен на чуть больше трети акций.

К 2004 г. Aelita Software оттеснила двух своих ближайших конкурентов и вплотную приблизилась к лидеру сегмента – компании Quest Software. Но в Aelita работало 300 программистов в Москве и Санкт-Петербурге, а в Quest – всего 100 человек в Канаде. Aelita делала больше программных продуктов и быстрее выпускала их на рынок.

“Нас купили, потому что боялись, что мы их опередим”, – говорит Тимашев. В 2004 г. недавние конкуренты ударили по рукам: Aelita Software была продана за $115 млн.

Insight получил $47 млн. “Разумный возврат на инвестиции, – говорит Максвелл. – В среднем, компании, в которые мы вкладывали, приносили нам пятикратный возврат. В данном случае коэффициент составил 4,7”.

Баронову и Тимашеву досталось около половины всей суммы ($57,5 млн). Примерно год Тимашев проработал в компании Quest. А потом отправился в свободное плавание. Его новое увлечение – небольшой венчурный фонд, названный по первым буквам имен создателей ABRT. “Мы многому научились у Insight и хотели бы работать по их принципам, т. е. отыскивать в России софтверные компании в стадии роста, помогать им деньгами и советом, а потом находить для них стратегического инвестора”, – говорит он.

По образу и подобию

Поэтому первым делом Тимашев и Баронов начали искать компании, бизнес-модель которых похожа на Aelita Software. Другими словами, программный продукт должен разрабатываться в России, но быть конкурентоспособным на мировом рынке. Суммарный объем фонда ABRT – около $10 млн. Примерно половина уже вложена, рассказывает он. В портфеле фонда в основном софтверные компании – Acronis, InvisibleCRM, Amust Software, Veeam Software. Последние две были созданы самими Тимашевым и Бароновым. Но есть и поисковая система нового поколения Quintura, и социальная сеть на базе мобильной связи.

Яков Садчиков, президент Quintura, познакомился с Тимашевым летом 2005 г. “Я отправил ему презентацию, и на первой же встрече мы нашли общий язык, – говорит Садчиков. – Через месяц мы съездили в Санкт-Петербург к Баронову и тогда же ударили по рукам”. “Мы вкладываем собственные деньги, поэтому и решения принимаем быстро”, – говорит Тимашев.

Фонд ABRT стал первым внешним инвестором проекта, рассказывает Садчиков. Но менее чем через год пришла помощь с Запада. В 2006 г. визуальный поисковый сервис Quintura поддержал венчурный фонд Mangrove Capital Partners, знаменитый успешными инвестициями в Skype. Баронов и Тимашев в общей сложности вложили в Quintura $0,5 млн, отмечают участники сделки. Говорить об отдаче пока рано. Мы верим в успех, но только года через три станет ясно, каков его размер, говорит Садчиков. “К счастью, у нас понимающие инвесторы”, – отмечает он. Тимашев считает, что на 80% судьба проекта будет решена уже через год.

В международной практике нижняя граница размера венчурного фонда – $100–150 млн, говорит Илья Балашов, заместитель директора департамента альтернативных инвестиций “Альянс Росно Управление активами”. Чтобы быть успешным, фонду недостаточно поддерживать 3–4 проекта. Ведь заранее понятно, что не все проекты будут успешны. Если же проектов 10–15, то начинает работать статистика и успешные проекты могут уравновесить неудачные, отмечает он.

Еще одно возможное препятствие на пути венчурных капиталистов в России – дефицит людей, способных сформулировать бизнес-идею и довести ее до логического завершения, считает Балашов.

Дело вовсе не в бизнес-идеях, убежден Аммосов из Минэкономразвития. Дело в том, что успех не делается в вакууме. В США есть вся необходимая инфраструктура: “бизнес-ангелы”, венчурные капиталисты, сообщества предпринимателей, спрос на продукцию предпринимательских фирм, различные варианты выхода из инвестиций. В России ничего подобного пока нет, заключает Аммосов.