Большого бонуса долго ждать
Если в инвестбанки приходят за бонусами, то в компании, управляющие фондами прямых инвестиций (private equity), – за carry. Так называют часть дохода, которую компания получает после выхода фонда из большинства проектов или его закрытия. По словам управляющего директора Delta Private Equity Partners Кирилла Дмитриева, обычно carry составляет 20% от прибыли, полученной от сделки, за вычетом минимальной доходности, оговоренной в инвестиционной декларации. Например, если в актив вложено $25 млн, а продан он за $125 млн, компании достанется чуть менее $20 млн.
Команды в управляющих компаниях небольшие, и обычно многие сотрудники являются не просто наемными менеджерами, а партнерами. “Партнеры распоряжаются carry. У нас, как правило, около трети забирают себе, а из большей части формируют бонусный пул, из которого мотивируют практически всех сотрудников компании”, – говорит управляющий партнер New Russia Growth (NRG) Алексей Панферов.
Чтобы дождаться этого богатства, придется потерпеть. Обычно компанию год только готовят к сделке, а срок инвестирования – редко менее трех лет. Это время придется жить практически на одну зарплату, которая будет формироваться из менеджерской комиссии за управление фондом. Ее размер не зависит от результата управления (около 2% от объема фонда). Текучесть кадров в управляющих компаниях небольшая – никому не хочется лишаться прибыли от сделок, пусть ее и придется ждать годами. К тому же несложившейся команде ни один нормальный инвестор не доверит деньги, отмечает партнер Mint Capital Глеб Давидюк.
Даже без учета прибыли от сделок управляющие неплохо зарабатывают. По данным исследования Pynes & Moerner (P&M), базовый оклад управляющих директоров и партнеров – $200 000–300 000, а с учетом бонуса годовая компенсация достигает $300 000–580 000.
Базовые оклады в российских и иностранных компаниях примерно одинаковы, но с учетом бонусов вознаграждения в российских выше, говорится в исследовании P&M. Они достигают $600 000, а у иностранных компаний потолок – $450 000. Директора и старшие менеджеры по инвестициям живут на зарплату $120 000–300 000, а с бонусами выходит $190 000–450 000. Вице-президенты и менеджеры по инвестициям зарабатывают $100 000–180 000. Около трети из них получают бонусы, с учетом которых компенсация вырастает до $154 000–260 000.
На размер бонуса и в российских, и в иностранных компаниях влияет прежде всего личный результат сотрудника, который оценивают партнеры, далее идут должность и результаты фонда. В смешанных компаниях наибольшую роль играет позиция, которую занимает сотрудник: чем она выше, тем больше премия. Доход специалистов и менеджеров по инвестициям – $70 000–120 000 ($100 000–190 000 с бонусом). Доходы аналитиков – $48 000–70 000, а с учетом премии – $60 000–105 000.
Оценки консультанта Ward Howell International Марии Янковской похожи: заработки управляющих директоров – приблизительно $200 000 + 100%-ный годовой бонус, директоров по инвестициям – $150 000 + 100%, менеджеров проектов – $100 000 + до 100%. Все это без учета carry. Аналитик, по оценке Янковской, зарабатывает $40 000–60 000 и еще 50–100% – в виде бонуса.
Эксперты разошлись в оценке результатов исследования P&M. Руководитель крупной управляющей компании и менеджер по инвестициям другой УК назвали их справедливыми. Панферов считает, что приводимые P&M данные о фиксированных окладах по некоторым позициям завышены на 30–40%, а Дмитриев уверен, что цифры, наоборот, занижены “в разы”. “Реально годовой доход партнера крупного фонда в России, не считая премии от сделок, превышает $1 млн”, – утверждает один из них. “Вероятно, это самые крупные фонды, многие из которых ориентированы на Россию, но не представлены здесь. В нашем обзоре только фонды, которые имеют здесь офисы, и лишь один фонд по объему превышает $500 млн”, – говорит консультант P&M Елена Биренберг.
В отличие от инвестбанков, где, чтобы сделать карьеру, нужно долго идти по служебной лестнице, практически не имея шансов пропустить хоть одну ступеньку, в private equity жесткой иерархии пока нет: например, аналитик может стать партнером через 3–5 лет, говорит Панферов. В private equity нередко приходят из инвестбанков – “когда надоедают лихорадочная погоня за каждой сделкой и бесконечное корпение над инвестмеморандумами”, говорит менеджер по инвестициям крупного фонда. Многие управляющие компании создавались бывшими инвестбанкирами или при их участии, но люди из инвестбанков, как правило, приходят работать в private equity в качестве партнеров – ведь они привыкли получать отдачу от сделок быстро, отмечает Давидюк. “Часто приходят люди из индустрии – финансистам без них трудно создать дополнительную стоимость компании”, – добавляет он.
Индустрия private equity у нас зародилась лишь в середине 90-х, и поэтому работа в управляющих компаниях зачастую менее доходна, чем инвестбанкинг. По мнению Давидюка, компенсации резко увеличатся, когда компании будут управлять “третьим, четвертым фондом”, а пока их приоритет – вернуть деньги инвесторам. Mint Capital сейчас управляет вторым фондом, в котором $130 млн, единственный фонд NRG инвестировал $156 млн из запланированных $300 млн. Давидюк не жалуется, что пока приходится жить на зарплату: “Кроме прочего, это очень интересная работа. Подробно изучая десятки инвестпроектов в год, вы расширяете кругозор. А главное – сами принимаете решения, часто вкладывая в том числе свои деньги. Это я называю офисным адреналином”.