Александра, Александра

Родина-бабушка

“Александру”, возможно, надо рассматривать как продолжение одного из сокуровских циклов: про семейные ценности. У Сокурова были “Мать и сын”, “Отец и сын”, он собирался сделать картину “Два брата и сестра”, но сделал про бабушку и внука. Однако место действия столь неожиданно, что собственно родственные дела уходят на второй план. Место – Чечня. Если не сегодняшняя, то прошлогодняя, когда фильм снимался. Волевая умная бабушка, которую Сокуров уговорил сыграть Галину Вишневскую, приезжает из Ставрополя навестить внука, тоже волевого боевого офицера, которого не видела семь лет. Сокурова зовут Александр Николаевич. Бабушку – Александра Николаевна. Вероятно, в этом надо искать особый смысл.

Войны вроде давно нет, и в фильме нет перестрелок, но и миром происходящее не назовешь: военные и местные явно считают себя противоборствующими сторонами. Сокуров желал уйти от приблизительности: это первый игровой фильм про Чечню, который снимали именно в Чечне, а не в Северной Осетии или Кабардино-Балкарии. И тут, конечно, его сила: солдаты – реальные, чеченцы – настоящие, убогий быт воинской части, разрушенные многоэтажки в поселке, в которых продолжают жить люди, никакая не декорация. Бабушка ходит – просто наблюдает: как живут те, как другие. Галина Вишневская в фильме не случайно похожа на Родину-мать со знаменитого плаката Великой Отечественной. Этой постаревшей Родине-матери происходящее очевидно не нравится. Она жалеет солдат, подкармливает их, приносит им с рынка сигареты, но смотрит на них взглядом не только материнским, а и аналитическим. Войну и военные игры она, похоже, считает порождением мужской инфантильности. Одна из мыслей фильма: женщинам делить нечего. Бабушка знакомится с чеченскими женщинами, и они так сходятся в миропонимании, что в финале чеченки провожают ее на поезд.

Сокуров в Канны не приехал. Как официально объявлено – по состоянию здоровья. Его пресс-конференцию пришлось отменить. Кажется, это первый случай за все 2000-е, чтобы режиссер конкурсного фильма не добрался до Каннов. О том, как он сам понимает свой фильм, мы можем судить лишь по его интервью The Hollywood Reporter и буклету к фильму. Сокуров говорит, что в фильме нет ничего политического. Что это история не об актуальном, а о вечном – вечных проблемах России. Что какой бы жестокой ни была эта война, нам, находившимся по разные стороны от линии фронта, пора понять друг друга и примириться, чтобы жить дальше. И что нет больших ценностей, нежели доброта, взаимопонимание и человеческое тепло.

Такой фильм. После утреннего просмотра (второй, официальный, завершился в 2 часа утра по московскому времени) некоторые иностранцы кричали “браво”.

Критики ставят на Коэнов

По ситуации на вчера фаворитом прессы остается фильм братьев Коэн “Старикам здесь не место”. В главном европейском деловом киноиздании – британском Screen International – у него самая высокая средняя оценка по результатам опроса кинокритиков из разных стран – 3,2 из 4 (сокуровский фильм там еще не оценивали).

Но столько же и у румынского фильма “4 месяца, 3 недели и 2 дня” режиссера Кристиана Мунгиу – жесткой и детальной социальной драмы об участи женщины при режиме Чаушеску. Аборты запрещены. Заголовок фильма – точный срок беременности, при котором героиня вынужденно решается на подпольный аборт. Фильму тоже прочат призы.

На третьем месте пока – 3,1 – триллер “Зодиак” Дэвида Финчера про печально знаменитого маньяка, который не только убивал, но и играл в кошки-мышки с ФБР и газетчиками и так и не был пойман. В каннской программе он выглядит инородцем – все же это скорее массовое кино, к тому же единственный фильм программы, чья американская премьера давно состоялась и даже у нас его многие видели.

Далее идут французская картина американца Джулиана Шнабеля “Скафандр и бабочка” – о любвеобильном главном редакторе журнала Elle, который оказался полностью парализованным, но сохранил интерес к миру (многие сцены показаны его глазами и сопровождены его мысленными комментариями) – 2,9. А также фильм немецкого турка Фатиха Акина, который по-немецки называется “С другой стороны”, а по-английски – “Граница рая” – 2,6. Акин моден после фильма “Головой о стену”, с которым победил в Берлине. В его новой картине любовные трагедии смешаны с мультикультурными и даже политическими конфликтами (дети против родителей, германская ментальность против турецкой, турецкие леваки против своего правительства, они же – против глобализации и Евросоюза). По общему мнению, новый фильм не настолько хорош, как первый, но достаточно, чтобы понравиться жюри. Тем более что Канны явно хотят включить перспективного Акина в ряд своих фирменных режиссеров.

Кроме того, инопресса раздает авансы “Параноидальному парку” Гаса Ван Сэнта и “Моим черничным ночам” Вонга Кар-вая: про этот фильм пишут, что в начале фестиваля его отчего-то недооценили, зато теперь он с каждым днем кажется все более прекрасным.

Среди аутсайдеров, что даже забавно, Квентин Тарантино. У его “Доказательства смерти” средний балл лишь 1,7. Но оценкам критиков следует доверять с осторожностью. Те же 1,7 еще у одного новомодного режиссера, которого Канны уже сделали “своим”, – мексиканца Карлоса Рейгадаса. Он прославился скандальной “Битвой на небесах”, теперь же снял замедленную картину о любовных и религиозных страстях в суровой секте меннонитов, обитающих в Мексике. Название Stellet Licht – “Тихий свет” – в целом понятно, но звучит диковинно, ведь оно тоже на языке меннонитов, давних выходцев из Германии, сохранивших какой-то из средневековых диалектов. Пресса на Рейгадасе дремала. Но некоторые убеждены, что жюри оценит радикализм мексиканца и именно ему присудит “Золотую пальмовую ветвь”.