КАРТИНА МИРА: Два мира, два полюса

Американско-китайские отношения все больше приобретают характер отношений между сверхдержавами. Однополярный мир стремительно становится биполярным с одним полюсом в Вашингтоне, а другим – в Пекине.

Американские политики уже давно поняли, что экономических рычагов воздействия на Китай у них мало. Их значительно меньше, чем было у США в 80-е гг. по отношению к Японии. Тогда договориться удалось: Токио принял меры, ограничивающие экспорт японских товаров в США, введя “добровольные” квоты на автомобили и позволив иене резко вырасти относительно доллара.

С Китаем гораздо труднее. Дефицит в торговле с Китаем достиг в 2006 г. $233 млрд, но администрация Джорджа Буша никак не может заставить Китай укрепить юань. За прошедшие два года китайская валюта подорожала относительно доллара от силы на 8%, а с учетом инфляции и того меньше – приблизительно на 5%.

Стратегический Китай

Секрет в том, что Китай сегодня стал неотъемлемой частью не только экономической, но и политической системы США. Первая причина в том, что материальное благополучие американского среднего класса, в особенности его нижней части, главным образом базируется на китайском импорте. Растущая производственная мощь Китая привела к тому, что в последнее десятилетие потребительские товары в американских магазинах постоянно дешевеют. Если вы часто ходите в “Уол-март” и прочие народные универмаги, на ваш доллар вы покупаете все больше товаров, причем их ассортимент и качество постоянно улучшаются.

Конечно, в этом процессе немаловажную роль сыграли и другие факторы, такие как технологический прогресс и рост конкуренции, но экономическое усиление Китая стало решающим. Китайский экспорт в США – это менее $300 млрд в год, т. е. приблизительно лишь 3% от национального продукта США, но его дешевизна оказывает давление на прочих производителей. Постоянное удешевление товаров компенсирует тот факт, что доходы трудящихся масс – так можно назвать всех американцев, исключив верхнюю часть среднего класса и богатых, которые сегодня богатеют феноменально быстро, – уже много лет не растут или растут крайне медленно.

Вторая причина значимости Китая в том, что Китай является основным партнером США в поддержании международной финансовой системы. Сегодня основной экспорт США – это “зеленые бумажки с портретами мертвых белых людей”. Каждый год США впрыскивают в международную финансовую систему $700–800 млрд. По умолчанию все участники системы согласны принимать доллары в уплату за свои товары, услуги и сырье. Это выгодно и Америке, которая таким образом поддерживает крайне высокий уровень потребления, и тем, кто, как Китай, вкладывает эти доллары в развитие своей экономики.

КНР сегодня главный покупатель долларов. Свои золотовалютные резервы, составляющие $1,2 трлн, центробанк Китая увеличивает на $1,5 млрд в день. Если он перестанет закупать доллары или начнет покупать другие валюты, доллар рухнет.

Тогда главным образом пострадает сам Китай, поскольку является крупнейшим собственником долларов и американских ценных бумаг. К тому же 20% китайского экспорта идет в США, и потеря значительной части американского рынка негативно скажется и на состоянии китайской экономики.

Триллионы долларов, накапливающиеся в центробанках всего мира, – не что иное, как векселя, выпущенные американским государством под экономику США. В случае чего, никто из кредиторов не будет полностью удовлетворен. Либо США откажутся принимать эти векселя к оплате, либо они сильно обесценятся из-за инфляции и девальвации доллара. При любом исходе это приведет к серьезному кризису и почти наверняка к концу существующей международной экономической системы, которая построена на долларе.

Китай спешит на помощь

Китай как никто другой заинтересован в сохранении этой системы. В этом отношении покупка Пекином доли в Blackstone, американском фонде прямых инвестиций, является крайне важной вехой.

Сумма покупки – $3 млрд, – конечно, мизерна, учитывая объемы запасов долларов в руках китайского государства. Однако сама сделка будет иметь далеко идущие последствия. Китай купил 9,9% фирмы, таким образом избежав конфликта с американскими регулирующими органами, которые два года назад не позволили китайской государственной нефтяной компании купить американскую Unocal. Подобные покупки будут происходить гораздо чаще, причем китайским инвесторам теперь также разрешено покупать иностранные акции напрямую.

Иными словами, Китай начинает активно инвестировать в экономику США. Предприняв эти шаги, Пекин недвусмысленно заявил, что готов быть надежным партнером Вашингтона в поддержании стабильности международной финансовой системы.

Двоевластие на международной арене, возможно, дело хорошее. Тут трудно что-либо сказать, поскольку с 20-х гг. прошлого века мир ничего подобного не видел. Тогда же, после окончания Первой мировой войны, США уже стали международной экономической сверхдержавой, но Великобритания еще удерживала свои позиции и британский фунт оставался резервной валютой.

История двоевластия

История того периода имеет прямое отношение к периоду современному – хотя бы потому, что экономика, как и любая другая наука, может предсказывать будущее, лишь основываясь на изучении прошлого опыта. Экономический подъем 20-х гг. в США сопровождался инвестиционным бумом и бурным ростом производственных мощностей. Как и сегодня, он базировался на технологической революции. Можно провести параллель между нынешними электроникой, компьютеризацией и информатикой и тогдашними электричеством, автомобилем и самолетом.

Сегодня в роли тогдашних США выступает Китай – и его экономика тоже явно перегрета. Инвестиции растут бешеными темпами, как, впрочем, и денежная масса, а рынок акций вырос почти в четыре раза с начала 2006 г. Падение китайского рынка в конце февраля повлекло за собой цепную реакцию, прокатившуюся по всему миру. Хотя инвесторы вновь успокоились, за последнюю неделю такие авторитеты, как Алан Гринспэн, бывший глава ФРС, и представители центробанка Гонконга предупредили инвесторов, что на китайском рынке надувается опасный пузырь.

Великая депрессия началась в США, после чего по миру прокатился финансовый кризис, который уничтожил финансовую подоплеку экономического спроса. Товары, столь эффективно производимые новыми производственными мощностями – главным образом в США, оказались невостребованными, и вся система рухнула.

Когда много лет спустя дым рассеялся и была создана новая экономическая система, она уже базировалась на долларе США, в то время как фунт стерлингов остался лишь одной из европейских валют.

Даже если события в начале XXI в. будут в общих чертах развиваться по сценарию 80-летней давности, различий в частностях, конечно, будет предостаточно. Хотя бы потому, что опыт депрессии позволит избежать самых грубых ошибок прошлого. Например, после краха 1929 г. центробанк США вместо того, чтобы залить пожар денежной ликвидностью, усугубил проблему, подняв процентные ставки.

Тем не менее Китай – единственная держава, чей экономический кризис способен серьезно подорвать экономику США, а следовательно, и нанести тяжелый удар по международной экономической системе. Чтобы ожидать, что огромная страна может такими темпами развиваться без экономического, финансового или социального кризиса, нужно быть либо очень большим оптимистом, либо чрезмерно полагаться на прозорливость коммунистических плановиков в Пекине.

Китайское руководство как огня боится какой-либо нестабильности – причем, по свидетельствам, страх этот лишь увеличивается по мере экономического роста в стране. Это значит, что, как в паровом котле, проблемы будут накапливаться.