Политически печальное положение
Грузинского режиссера Роберта Стуруа давно знают и любят в Москве. Восхищенно помнят о легендарных спектаклях 70-х – “Ричарде III” и “Кавказском меловом круге”, больших событиях в театральной жизни большой страны. Не забывают недавние московские постановки – “Шейлока” с Александром Калягиным и “Гамлета” с Константином Райкиным и триумфальное возвращение “Кавказского мелового круга” на гастролях пять лет назад.
“Сладковато-печальный запах ванили” привезли из Тбилиси вместо другого спектакля: тот, первый, запретила играть в Грузии цензура. Зная пьесы драматурга Лаши Бугадзе, хочется верить, что в этом, неприехавшем, был хотя бы сильный литературный материал. В “Запахе” политических аллюзий и выпадов тоже достаточно, но фокус в том, что их изобрел сам Стуруа на материале пьесы Ираклия Самсонадзе, которая вообще-то написана как чистейшая комедия положений.
Молодая пара приезжает домой после медового месяца, тут же к ним в гости заявляются родители жены, сосед и прежняя любовница мужа, которая оказывается подругой жены. Среди маленьких семейных обманов и сатирических сценок завязывается интрига: сосед ждет из Америки сына, который стал там большим человеком. Кем именно, неясно, потому что это слово написано в его sms с ошибкой. Все по очереди гадают, что с ним стало, предполагая много неприличного. Понятно – все, что связано с Америкой, немедленно вызывает ассоциации с действующим курсом грузинского руководства.
Герой-американец, названный Печальным незнакомцем (его играет прекрасный актер Заза Папуашвили), появляется в кабаретном антураже под музыку из мюзиклов 50-х и навязчивое Jingle bells, а в финале стреляет из ракетницы в родного отца. За секунду перед тем натурально взбесившаяся во время беременности женщина рожает в муках (читай: новую страну), а ее муж-интеллигент, который не любит революции, демонстративно читает газету, пока все остальные помогают ей тужиться.
Политический театр в cовременной Грузии – это очень смело и очень важно. Но проблема в том, что на сцене творится абсурд на грани бреда. И пошлейший текст – это полбеды. Через проломленные стены квартиры видны головы гигантских кукол, то и дело звучат взрывы – все больше не к месту. Артисты играют так, будто все национальные особенности актерской школы, ее игровая природа, поэтичность и яркость вывернуты наизнанку, лишены жизни. Здесь нет дыхания, только смена картинок и репризные диалоги.
Такое же ощущение театральной омертвелости (или, мягче, сна) не оставляет в “Невзгодах Дариспана”, спектакле по классической пьесе XIX в. Незадачливый Дариспан (Заза Папуашвили) и его сестра Марта (Нино Касрадзе) неперебой пытаются просватать – он дочь, она племянницу – за единственного юношу, который не прочь жениться. Он же роется в невестах, как в соре, а в итоге оказывается помолвлен. Здесь есть редкие актерские блестки, но в целом эта “эксцентрическая трагикомедия” кажется затянутой и вызывает больше скуки, чем смеха.
Грузинские показы в рамках фестиваля еще раз напоминают о судьбе современного театра в бывших советских республиках. Если прибалтийские страны плавно перешли в общеевропейское культурное пространство (и потому у них есть, скажем, столь любимый Москвой Алвис Херманис), то Средняя Азия и восточные окраины бывшей империи оказались в глубокой культурной изоляции. Остается только верить, что это не последние спектакли большого мастера Роберта Стуруа. Может быть, мы еще увидим его имя на московской афише и забудем о двух тяжелых вечерах.