Маргарита на панели
Владимир Кобекин считается в России ведущим оперным композитором. В его творческом портфеле уже 14 опер, и практически все они поставлены – либо у нас, либо за рубежом. Достаточно вспомнить постановку “Пугачева” в петербургском “Малеготе” или нашумевшего “Молодого Давида”, за которого Новосибирский театр получил “Золотую маску” и который открыл оперному миру режиссера Дмитрия Чернякова.
На сей раз Кобекин сочинил некий жанровый микст: начав сочинять “Маргариту” как зонг-оперу, он в процессе создания внял совету главного дирижера саратовского театра Юрия Кочнева и создал настоящую оперу – правда, с разговорными, но точно ритмизованными диалогами, идущими под оркестровый аккомпанемент. В результате из-под его пера вышел некий гибрид оперы и мюзикла: несколько облегченная, но яркая оркестровая партия напичкана повторяющимися темами.
Автор разбросал в музыке множество аллюзий – от мотива средневековой секвенции Dies Irae (“День гнева”) до извечно связанной с образом Маргариты музыкальной фигуры вращения, напоминающей о песне Шуберта “Маргарита за прялкой”. Не говоря уж о косвенных цитатах из опер – “Фауста” Гуно и “Мефистофеля” Бойто.
Кобекин сочинил массу ярких оркестровых эпизодов и увертюру в стиле Дунаевского к кинофильму “Дети капитана Гранта”. В оркестровых отыгрышах имитируются раскаты дьявольского хохота. Мелодии оперы запоминающиеся, но слегка отдающие эстрадой. Чистой музыки в “Маргарите” ровно два часа. Для современного слушателя она нимало не обременительна – напротив, развлекает его.
Ключевая сцена спектакля – беседа двух приятелей, старого Фауста и молодого Мефистофеля, жаждущего понять, что такое совесть и как это – любить и чувствовать, как человек. В либретто Евгения Фридмана ситуация вывернута наизнанку: Фауст соблазняет Мефистофеля радостями любви и побуждает его превратиться в человека, чтобы изведать их. Однако Мефистофель и тут обманет Фауста: он сломает жизнь невинной Маргариты, влюбит ее в себя, но не женится на ней. И тогда Маргарита пойдет в проститутки и чуть ли не покончит с собой – а Фауст опять будет обречен на муки совести, ведь именно он подал Мефисто пагубную идею и познакомил его с Маргаритой.
В заглавной партии Маргариты выступила прима театра Ольга Кочнева; ее партнерами стали вальяжный Виктор Григорьев (Фауст) и нервный Александр Багмат (Мефистофель). Оркестр под уверенной рукой Юрия Кочнева старался вовсю, звучал красочно и мощно.
Поставили новую оперу очень молодые люди: московский режиссер, выпускник ГИТИСа Дмитрий Исаичев (он учился в мастерской Розетты Яковлевны Немчинской, откуда вышли и Дмитрий Черняков, и Василий Бархатов) и сценограф Александр Арефьев. Спектакль у них получился по мизансценам довольно предсказуемым, по массовым сценам – однообразным. Веселые матросы то сидят за столами в пивнушке, веселясь с портовыми проститутками, то выстраиваются фронтально по трем уровням покосившейся шхуны, принимая пассивное участие в разворачивающейся драме героев. Художественная ценность зрелища оказалась невелика. Спектакль выстроен грамотно, но не более того.
Гораздо важнее сам факт освоения саратовским театром новой оперы. Несмотря на вялость режиссуры, смелый репертуарный ход оправдался: публика отреагировала живо и благожелательно. Судя по всему, опера Кобекина приживется в репертуаре.