Великая нанодержава

По поручению президента Путина Минэкономразвития почти год готовили концепцию долгосрочного социально-экономического развития – до 2020 г. “Цель – превращение России в одного из лидеров глобальной экономики, выход ее на уровень развитых постиндустриальных стран”, – говорится в ней.

Сейчас концепция разослана в ведомства и скоро будет рассмотрена на заседании правительства.

В концепции три сценария: инерционный (консервация существующей модели), экспортно-сырьевой (ускорение нефте- и газодобычи) и инновационный. Решение амбициозных задач возможно только в последнем случае.

В 2020 г. ВВП на душу российского населения вырастет до $30 000 (в 2,5 раза больше, чем сейчас), средняя зарплата – до $1000 (в 2006 г. – $394), а доля российского ВВП в мировом – до 3,4% (в 2006 г. – 2,6%). Высокотехнологические секторы для этого должны занять в ВВП 17–20%, а не 10,5%, как сейчас, доля нефтегазового сектора должна снизиться с 22,1% до 11,8%, число компаний, внедряющих инновации, должно вырасти в четыре раза – до 40–50%.

Экспорт высокотехнологичной продукции нужно наращивать на 15–20% в год, чтобы к 2020 г. он составил $60–100 млрд (1% мирового рынка). Сейчас доля России оценивается в 0,2%, или $6–8 млрд.

Прорыв произойдет в нанотехнологиях, которыми уже занялось правительство (см. стр. А3), подобный же подход можно применить для развития биоиндустрии, энергетических и информационных технологий. Нужно также заняться водородной энергетикой, созданием новых моторных топлив и энергоэффективных двигателей, ядерных реакторов нового поколения. Еще для инновационной экономики не хватает современных технологий добычи нефти и газа на северном шельфе, интеллектуальных систем навигации и связи и новых методов медицинской диагностики и лечения на базе нано- и биотехнологий.

После 2020 г. Россия должна стать третьей в мире в авиапроме и производить не менее 10% всех самолетов. Ракетно-космические предприятия будут объединены в 3–4 крупные корпорации, объем их производства уже к 2015 г. вырастет в 2,2 раза, а доля на мировом космическом рынке – с 8 до 15%. Судов к 2020 г. должно производиться втрое больше, чем сейчас, а на рынке военных кораблей Россия займет второе место – с 20% мирового экспорта. Экспорт атомного оборудования увеличится до $7–10 млрд в год. Объем услуг связи вырастет в 14 раз: телефон будет в каждом селе, а высокоскоростной Интернет – в каждом мобильнике.

Шансы занять достойное место в мире есть, считают эксперты и выдвигают условия этого. Например, нетрадиционные источники энергии уже занимают 1% в энергобалансе России, знает замдиректора департамента ТЭК Минпромэнерго Сергей Михайлов, их доля может достичь 5%, на это нужно 50–70 млрд руб.

Рост в секторе программного обеспечения в 2006 г. составил 80%, радуется замминистра информтехнологий и связи Дмитрий Милованцев, но не берется предсказывать, какие сегменты рынка будут развиваться до 2020 г. и какие на это понадобятся инвестиции.

Чтобы стать третьим в мире авиапроизводителем, нужно обогнать Bombardier и Embraer – это возможно, когда Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК) заработает в полную силу, отмечает аналитик “Тройки Диалог” Геннадий Суханов. Все зависит от того, насколько серьезно авиапром поддержит государство, добавляет аналитик “Траста” Евгений Шаго, нужны миллиарды долларов и грамотный менеджмент. Создавать три-четыре холдинга, целиком ориентированных на космос, – значит порождать монополизм, считает эксперт Центра анализа стратегий и технологий Андрей Ионин, лучше пойти по примеру Запада, где в Boeing, Lockheed, EADS космос занимает не более 10% производства, и присоединить холдинги к профильным предприятиям – ОАК и “Алмаз-Антей”.

Теоретически инновационный сценарий Минэкономразвития реализуем, говорит главный экономист HSBC Bank Александр Морозов, но превращать его в единственно возможный, прикрывая таким образом дальнейшее вмешательство государства в экономику, опасно, рассуждает он. Все эти отрасли могут развиваться, если решить проблему с инвестиционным климатом и институциональной средой, а на этот вопрос ответа в концепции как раз и нет, заключает Морозов.