На загляденье
Но все же, как и положено у Петипа, “Корсар” – балет балерины. И в новой московской постановке это Светлана Захарова. Именно в роли Медоры, требующей условных актерских переживаний и бесконечной балетной виртуозности, Захаровой нет равных. Она бестрепетно берет все хореографические вершины, которые полвека сочинял своим любимым балеринам Петипа. Он превратил своего “Корсара” в эталон исполнительского стиля конца XIX века. Захарова станцевала его как эталон века XXI.
Чтобы осилить “Корсара”, Большому потребовалось несколько сезонов. Реконструкция старинного балета требует колоссальных усилий по поиску документов, созданию текста и оформления, финансовому обеспечению громады. Полтора века назад казалось само собой разумеющимся, что такая роскошь, как балет, съедает колоссальную часть средств имперского двора. Одна корзина, на которую в финале картины “Оживленный сад” на долю секунды водружают прима-балерину, способна поглотить годовой бюджет современного театрика. Спектакль длится три с половиной часа, и, когда в финале разламывается и уходит на дно морское огромный, во всю сцену корабль, это вызывает такие овации, что нет сомнений: оно того стоит.
Чудеса машинерии – одна из главных приманок, обеспечившая счастливую жизнь “Корсара” во времена Петипа. Он поставил свой балет по поэме Байрона в то время, когда публика успела забыть об этом некогда популярном шедевре романтизма. Петипа начал приспосабливать кассово успешный балет к новым веяниям – в понимании зрителей он был не менее гениален, чем в сочинении вариаций для своих балерин. На исполнительниц и сделал ставку хореограф. Пять раз Петипа переделывал “Корсара” и каждой из танцовщиц дарил фирменный номер. Со временем спектакль сохранил с поэмой Байрона мало общего – нагромождение злоключений рабыни Медоры и влюбленного в нее предводителя корсаров Конрада становилось все более немыслимым.
Вероятно, именно из-за непреодолимой рыхлости либретто после смерти Петипа “Корсар” утратил власть над сердцами публики. Впрочем, немыслимая концентрация хореографических шедевров на один спектакль (такого больше нет ни в одном балете Петипа) не позволила ему погибнуть окончательно. “Корсар” почти не исчезал со сцены и продолжал обрастать усовершенствованиями новых постановщиков. Однако нигде и никогда даже не приближался к тому успеху, который сопровождает другие балеты Петипа: “Баядерку”, “Спящую красавицу” и “Раймонду”.
В постановке “Корсара” в Большом Ратманский и Бурлака взяли на вооружение метод Петипа и пытались учитывать вкусы современной публики. Но главной задачей стало возвращение к “Корсару” конца XIX в. Им навстречу пошла сама судьба: случайно они обнаружили практически полный комплект декораций Евгения Пономарева последней редакции Петипа 1899 г., были найдены 50 эскизов костюмов. После восстановления в Мариинке “Спящей красавицы” в оформлении Ивана Всеволожского образца 1890 г. глазам уже трудно ослепнуть от роскоши, но современному сценографу Борису Каминскому удалось вызвать аплодисменты, настолько впечатляюще небо восточного базара, так ослепительны фонтаны в гареме паши.
Ратманский и Бурлака, даже обнаружив множество архивных материалов, отказываются называть свой спектакль аутентичным, хотя бы потому что сохранившаяся система записи хореографии балета очень несовершенна, она фиксирует лишь опорные точки танца и рассчитана на тех, кому требуется не узнать, а вспомнить текст. В наши дни изменились и сами представления о технике танца, а такой важный компонент старинного спектакля, как пантомима, и вовсе близок к исчезновению. Вместе с пропорциями человеческой фигуры изменились и ткани, из которых шьются костюмы, поэтому, в отличие от декораций, даже по сохранившимся эскизам воспроизвести их “дословно” невозможно.
И все же новый “Корсар” явно приходится ближайшим из известных родственников старому балету Петипа. Любой неофит способен в этой постановке оценить феерическую красоту восстановленного Бурлакой “Оживленного сада”, в котором 68 детей, взрослых танцовщиков и танцовщиц в черных париках и белоснежных костюмах образуют группы, отсылающие к версальским ансамблям. А профессионалов доводит до катарсиса осознание, что эта грандиозная композиция держится на разных сочетаниях всего семи pas. Другой сюрприз – поставленный зеркально “малый” ансамбль pas des eventailles – виртуозная стилизация Ратманского, для которого “Корсар” стал дебютом в редактировании классики.
Воспроизвести феноменальную простоту балета Петипа невероятно сложно. И далеко не вся труппа справилась на премьере с задачей идеально. Но в этом спектакле исключительно много удачных исполнительских работ: от корифеек Чинары Ализаде и Анны Тихомировой в “Оживленном саде”, от непревзойденного исполнителя мимических партий Геннадия Янина, пополнившего свою колоритную коллекцию “работорговцем” Ланкедемом, от блистательно продолжающей традицию московских характерных балерин Анны Антроповой в Форбане до Екатерины Шипулиной и Андрея Меркурьева, которые вывели на первый план своих второстепенных персонажей Гюльнару и Бирбанто.