Чемпионат виртуозов
Открытием для московской публики стал второй гастролер – сменявший Симону Кермес и даже однажды спевший с ней дуэтом французский контратенор Кристоф Дюмо. Он пел меньше, но пел безупречно. У него все гаммы и рулады выходили без сучка без задоринки, а голос звучал без напряжения, напоминая густую ряженку – не слишком сладкую, не слишком кислую. За бис Кристофу Дюмо особое спасибо – это была ария Орфея из Глюка на французском языке.
Опыт последних лет показал, что российские музыканты все увереннее овладевают искусством аутентичного исполнения музыки XVIII в. Этого нельзя сказать о российских певцах: у них встречаются красивые и мощные голоса, но виртуозные качества их сильной стороной не являются. Поэтому приглашают иностранцев: все чаще стали складываться альянсы между отечественными камерными оркестрами и заграничными певцами-виртуозами. Наша публика уже успела полюбить Анну Бонитатибус, в этом сезоне блеснула и Джойс Ди Донато. А Симона Кермес уже стала петь в России регулярно.
В концерте “Сокровища барокко”, который провел в Большом зале консерватории оперный продюсерский центр Classica viva, немецкая певица поставила себе технические задачи высшей сложности, с большей частью которых успешно справилась. Арии из опер Генделя и Вивальди, многие из которых написаны для виртуозов-кастратов, со вкусом нашпигованы бравурными взлетами и широкими скачками, извилистыми руладами и быстро несущимися гаммами охватом в полторы-две октавы – и Симона Кермес, расположив арии в порядке возрастающей сложности, брала одну высоту за другой.
Дама в цветущем возрасте, пышущая здоровьем и темпераментом, Кермес выказала поистине боевой задор. Ее сопрано обладает звучным низом и легким верхом, ей мало трудностей, заключенных в нотах, она радостно вставляла в арии – в соответствии с оперной традицией – украшения и каденции. На каждую арию она настраивалась как на прыжок в высоту, понимая, что второй попытки не предоставится. Не все прыжки достигали цели: ария Береники из “Сципиона” Генделя оказалась испорчена плохо взятой вставной сверхвысокой нотой. Огрехов в интонации тоже было немало, а носовой призвук портил кантилену в среднем регистре. В целом осталось впечатление эффектной, но не вполне чистой работы. Этот изъян во многом компенсировался разнообразием звуковых нюансов в медленных печальных ариях, в том числе в спетом на бис прощании Дидоны из “Дидоны и Энея” Перселла.
Теодор Курентзис дирижировал, как всегда, захватывающе, но оркестр Musica Aeterna на этом чемпионате виртуозности оказался в проигрыше. Молодые новосибирские музыканты, овладевшие под руководством своего шефа изысканными манерами барокко, все же не настолько сильны классом, чтобы играть столь сложную программу без долгой и тщательной зубрежки. Лучшим инструментальным номером вечера стал не грязно сыгранный концерт Вивальди “Зима”, а невесомая интерлюдия из оперы Рамо “Бореады”, в которой время зачаровывается до полного исчезновения.