“Россия заслужила некоторое количество стабильных десятилетий”

Основатель компании “Миэль” Григорий Куликов любит летать на воздушном шаре – ему не нравится полет, если он сопровождается шумом двигателей. Управлять шаром предприниматель пока не умеет, но уже усвоил, что самое трудное – мягко приземлиться. “В бизнесе, как вы понимаете, это искусство тоже немаловажно”, – смеется Куликов. Но его бизнес сейчас на взлете, а у самого Куликова репутация очень жесткого менеджера. За полтора десятилетия риэлторское агентство Куликова выросло в инвестиционно-девелоперский холдинг с 3000 сотрудников и миллиардными оборотами, а сейчас строит франчайзинговую сеть под собственным брендом в масштабах всей страны.

Удачное имя

“Миэль” по-французски и по-испански значит “мед”, а на иврите, как узнал Куликов спустя пять лет после основания компании, – еще и “от бога”. Кроме того, так звали героиню фантастического романа “Дрион” покидает Землю”, который любила читать его школьная подруга. “Это слово удачно легло в аббревиатуру нашего первого вида деятельности – Московская информационно-электронная лаборатория”, – рассказывает Куликов.

В середине 1980-х, после окончания Московского института электронного машиностроения, он работал в КБ Московского станкостроительного завода. В свободное время он и пятеро его коллег подрабатывали, делая на заказ системы числового программного управления. А в 1990 г. инициативные электронщики, математики и программисты оформили свой подпольный бизнес в малое предприятие.

Как и многие частные фирмы того времени, “Миэль” брался за все подряд: оказывал услуги патентного поверенного, занимался торговыми операциями и даже международной телефонной связью. Куликов с бывшим одноклассником, уехавшим когда-то в США, сделал техническую систему, позволявшую напрямую соединяться с зарубежными абонентами через стационарные телефоны (у государственного телефонного оператора такой услуги тогда не было). Этот бизнес успешно развивался, но, когда в 1992 г. в России началось его лицензирование, американские партнеры решили выйти из игры. Как раз в это время младшая сестра Куликова посоветовала ему обратить внимание на рынок недвижимости. Закончив риэлторские курсы, бизнесмен открыл агентство недвижимости в начале 1993 г. А уже через полгода партнеры по бизнесу, по словам Куликова, “цивилизованно разошлись” и юридическое лицо “Миэль” досталось ему.

Кроме Куликова, никто из его коллег-инженеров не захотел заняться столь выгодным делом, как риэлторский бизнес в столице. Сам он считает, что это связано с индивидуальными предпринимательскими амбициями его партнеров.

“По-моему, в 1993 г. в России, с тогдашними нравами на рынке и общей обстановкой, это было просто небезопасно”, – вспоминает Сергей Чежин, один из бывших партнеров Куликова. У Чежина сейчас собственный проект в интернет-торговле, а остальные – наемные менеджеры, причем один из них – Андрей Середин – после нескольких лет жизни в Венгрии устроился на работу в “Миэль” заместителем IT-директора.

В первые два месяца работы “Миэль-Недвижимости” Куликов сам провел несколько сделок с квартирами – выезжал на просмотры, заключал договоры: “Нужно было попробовать своими руками, как все это устроено”. Будучи миллионером, основатель “Миэля” много лет жил в типовой трехкомнатной квартире в панельном доме и только в 2002 г. переехал в загородный дом в коттеджном поселке “Ромашково” (построенном, разумеется, “Миэлем”).

Это вообще в его духе, говорят знакомые Куликова. “Григорий Львович в кругу коллег держится скромно, не любит привлекать к себе внимание, не стремится занять какие-то должности”, – рассказывает президент компании “Бест-Недвижимость” Григорий Полторак, много лет вместе с Куликовым входивший в руководство Российской гильдии риэлторов (РГР) и ее московской ассоциации (МАР).

Куликов, например, девять лет входил в комитет по защите прав потребителей при МАР – туда обращаются клиенты, которые считают, что их обслужили ненадлежащим образом. “Я был там достаточно долго, чтобы видеть все проблемы и ошибки, возникающие на рынке, и чтобы этого не происходило с нами”, – говорит предприниматель. Контроль за качеством услуг в “Миэле” поставлен строго. Все сделки купли-продажи, например, заключаются только после двойного юридического контроля внутри компании. А нанятые компанией маркетологи выступают в роли мнимых покупателей, чтобы оценить сервис с точки зрения рядового клиента, только до реальных сделок с жильем дело не доходит.

Такой подход помогает “Миэлю” удерживать лидерство на рынке недвижимости столичного региона. По оценке вице-президента РГР Константина Апрелева, “Миэль” стабильно входит в тройку лидеров по продажам в Москве вместе с “Бест-Недвижимостью” и МИАН. По данным “Миэля”, на вторичном рынке городской и загородной недвижимости его общий объем продаж в прошлом году превысил $1,1 млрд. Размер риэлторской комиссии в Москве – 3–6% от суммы сделки, так что только от посредничества при купле-продаже жилья “Миэль” получает десятки миллионов долларов.

Но риэлторские операции, как выясняется из рассказа Куликова, сейчас занимают второстепенное место в доходах его компании. Более 80% выручки “Миэль-Недвижимости” приходится на застройку Москвы и Подмосковья. “Меньше всего я хотел бы, чтобы “Миэль” считали большим риэлторским агентством. Это уже давно не так”, – подчеркивает хозяин компании.

Недоступное жилье

В 1998 г. к Куликову присоединился новый партнер – Дмитрий Лебедев, владелец московского агентства недвижимости “Ле-Ру”. “Это была моя идея – привлекать много средств для инвестиций в недвижимость”, – вспоминает Лебедев, работавший вместе с Куликовым до 2005 г. Стандартное соотношение между собственными и заемными средствами для девелоперов, как говорят участники рынка, – 30 на 70. Впрочем, такие инвесторы, как “Миэль”, начинают новые проекты и с меньшим объемом собственных ресурсов. По словам директора департамента инвестиций в недвижимость Сбербанка России Алексея Чувина, для VIP-заемщиков, которые давно финансируют свои проекты в Сбербанке и благополучно возвращают кредиты, соотношение между собственными и заемными средствами – 10 на 90. “Миэль”, который уже на 6-м месте в числе крупнейших заемщиков Сбербанка, конечно же, относится к этой категории.

“В кризис 1998 г. мы вошли уже с девелоперским проектом. Оказалось, что это совсем не страшно, – рассказывает Куликов. – В этом бизнесе самое важное – иметь земельный участок под застройку. А у нас земля уже была, на Рублевке. Строили мы из российских материалов, так что резкое подорожание импорта нас не коснулось. А цены на недвижимость ведь снижались тогда довольно плавно”. С тех пор “Миэль” стал одним из крупных игроков столичного рынка новостроек. В прошлом году выручка компании от реализации построенных ею домов и квартир составила порядка $940 млн. “Миэль” оценивает свою рыночную долю в этом секторе в 9,2% в Москве и в 3,4% в области.

По наблюдениям Куликова, несмотря на запущенный правительством национальный проект “Доступное жилье”, новых домов в Москве на рынок в последнее время выводится меньше, поэтому цены за 2006 г. чуть ли не удвоились. Конечно, в столице изначально трудно было рассчитывать на снижение цен до общедоступного уровня. “Как, по-вашему, в Нью-Йорке доступное жилье? А в Лондоне, в Париже? – спрашивает он риторически. – Такая ситуация характерна для всех привлекательных для проживания мест”. Чтобы жилье стало доступно “для всех”, говорит Куликов, надо больше строить, а здесь требуются достаточно выгодные условия для бизнеса, в том числе на уровне законодательства и местного регулирования. Последние три года, по мнению бизнесмена, в столичном жилищном строительстве таких условий не было – и крупные застройщики переориентировали свои мощности на коммерческую недвижимость.

Чтобы подкрепить эти наблюдения статистикой, Куликов открывает ярко-желтый ноутбук Acer Lamborghini. “Сделок-то в прошлом году было заметно меньше, чем обычно, – рассуждает он, поглядывая на экран. – Например, в 2002–2005 гг. с квартирами в новостройках в Москве проходило в среднем 35 000 сделок в год, а в 2006 г. – 27 300. Не потому, что спрос упал. Таковы последствия знаменитого закона № 214 (ужесточившего правила работы для застройщиков. – “Ведомости”). Зато в Московской области количество сделок – 47 000 – в 2006 г. по сравнению с предыдущим годом не снизилось. Спрос из Москвы переместился на самое недорогое жилье в Подмосковье, опять же из-за дефицита новостроек в столице”. Отчасти решить жилищную проблему в столичном регионе, по мнению бизнесмена, могла бы малоэтажная застройка. Наиболее подходящим форматом для Подмосковья он считает таун-хаусы – “Миэль – Загородная недвижимость” как раз специализируется на них.

Сейчас компания возводит три коттеджных поселка на 213 000 кв. м и 15 многоэтажных жилых комплексов площадью 772 000 кв. м, в том числе вместе с “Интеко” и “Мосфундаментстроем-6” строит крупный комплекс “Гранд-Парк” на Ходынском поле. “Интеко” начала сотрудничать с “Миэлем” в начале 2000-х на менее масштабных проектах на юго-западе Москвы. А в 2003 г. провела тендер среди риэлторско-девелоперских групп по трем своим строящимся жилым массивам: “Кутузовскому” в Одинцове, “Шуваловскому” на Ломоносовском проспекте и “Гранд-Парку” на Ходынке. Куликов говорит, что “Миэль” участвовал во всех трех тендерах и больше всего хотел победить в конкурсе по “Шуваловскому” (позднее его выиграл МИАН), а на 2-м месте по привлекательности для него был как раз “Гранд-Парк”. В этом проекте “Миэль” является также управляющей компанией. Сотрудник “Ведомостей”, купивший квартиру в “Гранд-Парке”, сетует, что два года не может оформить права собственности на новое жилье. Куликов считает, что в этой ситуации от “Миэля” мало что зависит – таковы уж особенности регистрации сделок с новостройками в Москве, которые инвесторы вроде его компании не в силах изменить. Полторак считает, что обычно этот процесс занимает год-полтора и связан со сложностями при регулировании отношений между застройщиками, инвесторами и госорганами. “В Москве очень сложная схема взаимодействия с властью”, – подтверждает Апрелев.

На 1 января 2007 г. общий портфель проектов компании превышал $3 млрд (их них $1,3 млрд на тот момент находилось в стадии подписания). Для их реализации активно привлекались заемные средства: объем одобренных кредитных линий компании к началу года – свыше $1,1 млрд, из которых $700 млн уже было завершено. Чтобы иметь такой солидный кредитный рычаг, “Миэль” много лет реинвестировал в строительный бизнес практически всю прибыль. Правда, Куликов сейчас говорит, что “можно было бы вкладывать и побольше”. “За время моей работы в “Миэле” не было отвергнуто ни одного инвестиционного проекта по причине нехватки денег, – обижается Лебедев. – Обычно Куликов спрашивал у меня: “Справимся?” И я уже совместно с финансистами и инициаторами проекта находил способы его реализации и финансирования”. Как бы то ни было, причину разрыва отношений бывшие партнеры огласке не предают, давая понять, что она лежит в личностной сфере. Участники рынка, опрошенные “Ведомостями”, из уважения к мнению коллег тоже предпочитают на эту тему не распространяться.

Как выжить в момент истины

Сейчас, по мнению главы “Миэля”, на рынке недвижимости наступает момент истины: “После пятилетнего роста цен, просто неприлично усилившегося в прошлом году, нынешняя стагнация – серьезная проблема для многих”. Он признает, что и у “Миэля” рентабельность по сравнению с прошлым годом снижается, хотя 2006 год был рекордно прибыльным – компания перевыполнила бюджет вдвое (размер этих показателей “Миэль” не раскрывает).

Газета Business & FM недавно опубликовала статью со ссылкой на аналитиков “Миэля” о возобновлении роста цен (на 0,3%), хотя опрос риэлторских компаний, проведенный “Ведомостями”, показал, что цены продолжают стагнировать. “Мы никогда не вводим общественность в заблуждение”, – сердится Куликов. По его мнению, разница в оценках могла быть связана с методологией: “Обычно все смотрят на цены предложения, а наши аналитики работают с ценами реальных сделок”.

В нынешней ситуации, по его мнению, для крупных риэлторов новым элементом развития может стать продажа франшизы в регионах. Такая система широко распространена на Западе, особенно в США. Основатель “Миэля” сначала скептически относился к внедрению франчайзинга на российском рынке. Но пробную франшизу “Миэль” продал еще 10 лет назад в Омске, а в 2001 г. – в Новосибирске и Барнауле. Новосибирский франчайзи в итоге закрылся, зато омский и барнаульский стали лидерами местных рынков. И в прошлом году Куликов окончательно решил развивать риэлторский бизнес по такой модели. Тем временем на российский рынок вышла крупнейшая в мире риэлторская франчайзинговая сеть Century 21 из США. С начала года американцы заключили договоры на открытие в шести российских регионах 45 отделений под своим брендом и рассчитывают, что через шесть лет их количество достигнет 680 по всей стране. Куликов не видит смысла в столь точных планах. В Москве и Подмосковье за ближайшие три года “Миэль” предполагает открыть порядка 150 франчайзинговых отделений, а в регионах компания будет продавать групповые мастер-франшизы – покупатель сможет открывать в своем городе или области сразу целую сеть офисов под маркой “Миэль”.

Президент “Century 21 – Россия” Нури Катц уверен: российские риэлторы активизируют свои франчайзинговые программы, потому что здесь начала работать его компания. “То, что мы начали одновременно, свидетельствует о другом – о примерно одинаковой оценке рынка недвижимости”, – с трудом сдерживает возмущение Куликов. “Миэль” в чем-то даже может составить серьезную конкуренцию зарубежным сетям, добавляет он: “Мы много лет изучаем, как они работают, и знаем, как многие вещи, которыми они занимаются, лучше адаптировать к России”.

Однако рынок недвижимости в России с финансовой точки зрения до сих пор непрозрачен – это признает и Куликов. Риэлторы ведь никогда не были обязаны раскрывать свои финансовые показатели. К тому же, добавляет он, “до недавнего времени, пока не ввели сравнительно лояльную систему налогообложения, продавцы недвижимости в разы занижали цены сделок в договорах, чтобы минимизировать свои налоги”. Как результат, рынки капитала закрыты для агентств недвижимости – у них нет понятных для инвесторов активов. Зато инвестиционно-девелоперским компаниям удается получать финансирование с помощью выпуска облигаций или кредитных нот. Есть и успешные примеры привлечения внешних инвесторов: в капитал петербургского девелопера RВI недавно вошел Morgan Stanley. Нетрудно понять Куликова, который сейчас не хочет позиционировать свою компанию как большое риэлторское агентство.

На следующей неделе “Миэль” размещает дебютные облигации на 1,5 млрд руб., чтобы рефинансировать текущие проекты на более выгодных условиях и проторить себе дорогу на рынок капитала. В этом году компания перешла на международные стандарты финансовой отчетности, а также ввела в совет директоров трех независимых директоров (всего в совете пять членов, так что независимые составляют большинство). “Есть желание быть современной, понятной и прозрачной компанией, которая в ближайшие 1–2 года будет использовать новые инструменты долгового финансирования”, – поясняет Куликов. Он отрицает возможность продажи своего бизнеса целиком и не планирует IPO, но допускает, что какая-то доля “Миэля” может быть продана “профессиональному инвестору вроде Morgan Stanley”. Кстати, Куликов и сейчас не единоличный владелец “Миэля”: холдинг принадлежит ему полностью, но в дочерних компаниях младшими партнерами являются ведущие топ-менеджеры.

“Глобальное конкурентное преимущество”

Предприниматель не ожидает резкого спада цен на рынке недвижимости в связи с приближающимися выборами, как это было в 1995–1996 гг.: “Мне кажется, что Россия заслужила некоторое количество более-менее стабильных десятилетий”. И заняться каким-то другим бизнесом он тоже не планирует: “Нам и сейчас есть куда расти. То, что “Миэль” из риэлторского агентства превратился в многопрофильный холдинг, – наше глобальное конкурентное преимущество”.

В семье научных сотрудников, где вырос Куликов, любили авторскую песню. Вот и он помогает бардам выпускать диски и устраивать концерты (и, кстати, женат на дочери известного барда Валерия Мищука). “Но мне вообще нравится музыка, особенно фортепианная классика XIX в., да и XX в. тоже – Прокофьев, Шенберг”, – добавляет он. В деловой жизни, по свидетельству знакомых Куликова, этот приятный в общении любитель классики может быть довольно-таки безжалостным. В прошлом году, например, в “Миэле” прошла серьезная кадровая перестройка с массовым исходом из компании менеджеров среднего звена. Руководитель московского риэлторского агентства, попросивший об анонимности, рассказывает, что Куликов капитально изменил систему оплаты труда в своей компании: “Раньше работа менеджмента оплачивалась ежемесячно “по потоку”, даже если этот поток по результатам месяца у кого-то из менеджеров был отрицательным. А теперь ежемесячные бонусы отменены, вознаграждение каждого привязано к конкретным результатам труда за весь год. В такой жесткой системе не все захотели работать”. По словам Куликова, число сотрудников “Миэля” за прошлый год сократилось примерно на 20%.

“Жесткость вообще свойственна серьезному бизнесу, – замечает Полторак. – И Куликов – жесткий руководитель. Но при этом грамотный, эффективный, требующий от своих подчиненных компетентности и результативности”. Апрелев считает, что антикризисный менеджмент – это вообще конек Куликова: “Когда все вокруг печалятся, что на рынке все плохо, он у себя в компании выстраивает все по-новому. Благодаря этому качеству компания начала активно расти после 1998 г.”. Лебедев полагает, что обороты “Миэля” с тех пор увеличились в десятки раз.

Апрелев считает наиболее сильными качествами Куликова аналитические способности и умение концентрироваться на поставленной задаче. Наверное, дипломированный математик и не может быть другим. “Моя альма-матер мозги мне структурировала, конечно, правильно, но юридических, экономических, управленческих знаний сильно не хватало, приходилось многому учиться с нуля”, – не соглашается Куликов, который уже окончил Московскую государственную юридическую академию и Шведский институт менеджмента в Стокгольме, а сейчас получает диплом MBA в Высшей школе экономики. Но едва ли не большее значение для успеха в бизнесе он придает умению находить нестандартные решения. Один из стратегических выездных тренингов для топ-менеджеров “Миэля” он, например, устроил прямо в небе: “Мы поднялись на воздушных шарах, чтобы увидеть все окрестности и заглянуть за горизонт”. Но летали на шарах только те, кто хотел, уверяет он.

“Заглянуть за горизонт” для Куликова – не метафора, а руководство к действию, что замечают и конкуренты. “Он часто идет на эксперименты: приглашает топ-менеджеров из совершенно других отраслей, ищет новые формы ведения бизнеса”, – перечисляет Полторак. Все это, надо думать, входит в концепцию “креативно-прагматичной компании “Миэль”, которую Куликов и его команда сформулировали четыре года назад. Сам Куликов с его широким культурным бэкграундом непредвзято относится к новому и умеет оценить необычное, вплоть до экзотического. Так, 10 лет назад в интервью он рассказывал, как его компания с пользой для дела консультируется у астрологов по кадровым решениям, а на рынке говорят также, что в “Миэле” применялась графологическая экспертиза.

Основатель “Миэля” охотно выставляет свои ноу-хау на всеобщее обозрение: на сайте компании каждый день появляется какая-нибудь полушутливая сентенция из корпоративного кодекса с предложением “отправить другу”. Например, “изменения – естественная часть креативно-прагматичного образа жизни”. “Это чтобы сотрудники не забывали о внутреннем содержании нашего бренда, а заодно – и прочие заинтересованные лица”, – говорит Куликов.