Продолжайте бояться
Писатель Майк Энслин (Джон Кьюсак), в котором есть соблазн увидеть тень самого Кинга, выпускает путеводители по ужасным местам. Его конек – дома с привидениями, легендарные кладбища, прославленные места преступлений, по которым бродят неуспокоенные души. Энслин относится к эзотерической ерунде с иронией и снисходительно разоблачает суеверия. Сообщив, что очередное знаменитое привидение так и не появилось, он с похвалой отзывается о шоколадном пироге, которым угощает хозяйка придорожной гостиницы. Тем не менее своим читателям он шутливо говорит: “Продолжайте бояться”, не подозревая при этом, насколько глубок и силен его собственный страх.
Однажды он натыкается на историю нью-йоркского отеля “Дельфин”. В номере 1408 при странных обстоятельствах в разные годы покончили с собой несколько человек. Энслин хочет провести в номере ночь. Управляющий отелем (Сэмюэл Л. Джексон) его настойчиво отговаривает и рассказывает, что в номере умерли на самом деле несколько десятков человек, о которых пресса не сообщала. “Никто не продержался там более часа”, – уверяет менеджер. Но Энслин непреклонен. Прихватив бутылку виски, он входит в зловещие апартаменты, которые выглядят совершенно заурядно. Однако вскоре часы начнут обратный отсчет. На писателя обрушатся удушливая жара и леденящий холод. Видения будут бродить по комнатам. Номер оживет и превратится в изощренную камеру пыток, которая последовательно и настойчиво подведет ироничного сочинителя к мысли о суициде. Поначалу Энслин думал, что это розыгрыш, издевательство персонала, что кто-то прячется в шкафу или в виски подмешали галлюциногенный наркотик, но в конце концов поймет, что попал в настоящий ад, и пройдет все его круги.
Режиссер Хафстрем сделал кино очень изобретательное и визионерски изощренное, но совсем не пугающее. Во всяком случае, оно не пугает, подобно обыкновенным кинострашилкам про призраков. Речь здесь идет о том персональном аде, который каждый носит с собой. Который точно есть у Кинга и, похоже, есть у Хафстрема с Кьюсаком.
Хафстрем строит свое кино не как цепочку страшных моментов, но как непрерывно нарастающий тяжелый морок, от которого невозможно отделаться, ущипнуть себя и проснуться. Все наоборот – избавление окажется сном, а ужас – реальностью. Запертый в номере Кьюсак блестяще играет человека, запертого в своих собственных кошмарах, которые не дают ему жить. И если за пределами 1408-го он мог от них отмахнуться, сделать вид, что они забыты, загнать их в угол подсознания, то тут сам Энслин оказывается загнанным в угол, и смерть кажется единственным способом выписаться из этого ада.
В “Сиянии” Джек Николсон, наущаемый темным духом, живущим в отеле, сходил с ума, отдавался темной стороне своей личности и превращался в беспощадного убийцу. В 1408-м тоже живет безумие, но оно заставляет Джона Кьюсака заглянуть в самого себя – а это, оказывается, бывает пострашнее, чем пустые глазницы привидения. В обоих случаях Кинг заканчивает свои истории победой над мороком. Но в себе он его, кажется, так и не убил, а возвращается к нему вновь и вновь, заражая им новые поколения кинематографистов.