Дэвид О’Рейли, председатель совета директоров Chevron
Дэвида О’Рейли называют самым знаменитым ирландцем в США и асом слияний и поглощений. Именно под его руководством корпорация Chevron совершила самые успешные в своей истории приобретения – Texaco в 2001 г. и Unocal в 2005. С Chevron велись переговоры о продаже ей половины “ЮКОС-Сибнефти”, компания интересовалась покупкой активов ЮКОСа после его банкротства, однако сделки так и не были совершены. В России Chevron предпочитает действовать осторожно, занимаясь пока небольшими проектами и создавая политическую основу для дальнейшей работы. В интервью “Ведомостям” О’Рейли рассказал о том, каким видит будущее СП компании с “Газпром нефтью”, что думает по поводу передачи в управление “Транснефти” российской доли в КТК, а также о том, что собирается лично лоббировать вступление России во Всемирную торговую организацию.
– После того как “Газпром” заявил, что будет единственным держателем лицензии на Штокмановское месторождение, Chevron объявила, что больше не заинтересована в проекте. Почему было принято такое решение?
– Наша бизнес-модель не соответствовала бизнес-модели, предлагаемой [в проекте] “Газпромом”. Просто существовали два совершенно разных бизнес-плана.
– По версии “Газпрома”, все дело в том, что ни одна иностранная компания из шорт-листа не смогла предоставить активы, соответствующие по объему и качеству запасам месторождения. Какие активы в обмен на участие в Штокмане “Газпрому” предлагала Chevron?
– Я не могу раскрыть вам эту информацию, но хочу сказать, что это только их личное мнение.
– Ваше СП с “Газпром нефтью” “Северная тайга Нефтегаз” должно провести геологоразведку четырех небольших лицензионных участков в Ямало-Ненецком АО, заявили в апреле представители “Газпрома”. Что сделано на этом проекте? Сколько Chevron уже в него инвестировала?
– Размер инвестиций я вам раскрыть не могу, но скажу, что мы уже провели там частично геологоразведку, пробурили несколько разведочных скважин, которые оказались результативными. Но нам нужно провести еще оценку, пробурить еще скважины, и это произойдет в течение ближайших года-двух. Это всегда происходит на ранних стадиях проектов. Chevron – одна из самых успешных крупных компаний в том, что касается геологоразведки. Это было подтверждено международной консалтинговой компанией Wood Mackenzie. Мы проводим геологоразведочные работы на глубоководном шельфе Мексиканского залива, в Западной Африке, Австралии, Таиланде, и у нас там большой успех.
– Но все-таки с “Газпром нефтью” у вас очень небольшой проект, и странно, что компания масштаба Chevron на него согласилась. Были мнения, что Chevron согласилась участвовать в этом проекте, чтобы просто закрепиться в России, поддержать хорошие отношения с “Газпромом”.
– Когда мы начинали наш газовый проект в Австралии (проект “Горгона” на острове Барроу в Австралии, включающий завод по сжижению газа. – “Ведомости”), он тоже не казался очень большим, а сейчас там 60 трлн куб. футов [запасов] газа. Это одно из крупнейших газовых месторождений в мире, а начинали мы там с одной скважины. Когда вы начинаете разведку, проект всегда кажется небольшим.
– Собирается ли предприятие участвовать в тендерах на какие-либо месторождения?
– Думаю, что да. Но пока мы в самом начале.
– А лицензии в каких регионах были бы вам потенциально интересны?
– Прежде всего в Западной Сибири. На начальной стадии. Но в дальнейшем это могут быть и российский шельф, и Арктика.
– А как в процентном соотношении сейчас финансируется СП сторонами и как оно будет финансироваться в дальнейшем?
– Механизм финансирования в подробностях я обсуждать не стану, могу лишь сказать, что в будущем, если проект будет успешным, у Chevron в СП будет 49%, а у “Газпром нефти” – 51%.
– Еще до начала торгов по активам ЮКОСа появилась информация о том, что Chevron интересуется активами компании. Какие именно активы интересовали компанию? Правда ли, что это был “Арктикгаз”, “Уренгойл” и акции “Газпром нефти”?
– Давайте сразу договоримся: мы не комментируем потенциальные приобретения.
– Но все-таки, может быть, вы что-то скажете по поводу переговоров, которые Chevron вела в 2003 г. с экс-президентом ЮКОСа Михаилом Ходорковским о покупке блокирующего пакета акций объединенной “ЮКОС-Сибнефти”?
– Нет, потому что я никогда не комментирую то, что не произошло или могло бы произойти. Это наша политика. Да и слухи мы, кстати, тоже не комментируем.
– Стоит ли инвестировать сейчас в Россию?
– Президент [России Владимир Путин] и его администрация на [последнем] форуме в Санкт-Петербурге ясно дали понять, что в России очень интенсивный экономический рост, и это видно по росту ВВП, росту запасов, инвестиций, уровню занятости и жизни населения. Все это выглядит очень позитивно. [Из того, что говорили Путин и администрация] ясно следует, что инвесторов здесь [в России] ждет масса возможностей. Первый вице-премьер [Сергей] Иванов сказал, что правительство собирается сделать регулирование в России более прозрачным, и это касается и недропользования для нашей отрасли. А это очень важно для тех, кто хочет инвестировать [в Россию].
– Каковы, на ваш взгляд, сейчас шансы России вступить в ВТО?
– Шансы, я думаю, очень высоки. Если Россия вступит в ВТО, это будет хорошо для мировой экономики, для России, для российского бизнеса, который получит доступ на рынки, для американских инвесторов, которые смогут расширить свое присутствие в России в соответствии с предсказуемыми нормами ВТО.
Во время форума [в Санкт-Петербурге] у представителей бизнеса была встреча с министром [экономического развития] Германом Грефом, на которой он подчеркнул важность включения России в ВТО. В конце встречи министр спросил, можем ли мы на добровольных началах выступить в качестве сторонников России и в защиту инвестиционного климата и торгового потенциала России. Я и [основной владелец “Северстали”] Алексей Мордашов выступили с инициативой лоббировать [включение России в ВТО]: Алексей – со стороны России, я – со стороны США. И мы собираемся это делать в течение ближайших нескольких месяцев.
– С 1996 г. обсуждается вопрос о расширении мощностей Каспийского трубопроводного консорциума до 67 млн т нефти, но российская сторона не хочет идти на уступки частным акционерам КТК, требуя взамен увеличить тарифы на прокачку нефти с $29 до $38 за тонну и снизить ставки по кредитам. Когда может быть разрешена ситуация вокруг КТК?
– Я встречался с Семеном Вайнштоком, ведь теперь “Транснефть” будет представлять интересы России в консорциуме. Я сказал ему, что мы хотим, чтобы консорциум был успешен, и готовы взаимодействовать с [“Транснефтью”], чтобы разрешить трудности в компании, чтобы мы смогли расширить мощности. Мы считаем, что после расширения мощностей КТК сможет улучшить финансовые показатели. Я считаю, что передать акции России в управление “Транснефти” было очень правильным решением со стороны правительства. У этой компании огромный опыт, она управляет самой большой системой трубопроводов в мире, строит огромный трубопровод Восточная Сибирь – Тихий океан. Пока рано говорить, как мы будем взаимодействовать дальше и когда мы придем к окончательному решению, но начало очень хорошее.
– Сохраняется ли у Chevron интерес к проекту Бургас – Александропулис?
– Да. Но мы должны быть уверены, что у нас будет достаточно нефти из Каспия для поставок в этот трубопровод.
– Ведет ли Chevron переговоры с Болгарией или Грецией по поводу вхождения в проект?
– Думаю, что нам стоит подождать, когда между Россией, Болгарией и Грецией будет подписано окончательное соглашение о реализации проекта. Вести переговоры мы будем вместе с казахским “Казмунайгазом”.
– Chevron активно работает в Казахстане: компании принадлежит 50% в “Тенгизшевройл”, разрабатывающей Тенгизское нефтяное месторождение, 20% в проекте Карачаганак. Собирается ли компания расширять свое присутствие в этой стране, в Средней Азии в целом? Туркменские СМИ сообщали, что предложение поучаствовать в освоении туркменской части Каспия Chevron сделал президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов.
– Сейчас мы увеличиваем добычу на Тенгизе и планируем увеличивать добычу на Карачаганаке. Мы действительно недавно получили предложение инвестировать в Туркменистан и сейчас изучаем возможности [инвестиций]. Никаких конкретных планов у нас в отношении этой страны пока нет.
– Каков ваш прогноз относительно цен на нефть?
– Фундаментальные показатели, такие как спрос на энергоресурсы, зависят от развития экономики. Если развитие будет оставаться активным, спрос будет расти, а цены оставаться высокими. Сейчас никаких признаков того, что будет значительное замедление в развитии экономики, нет.
– Может быть, для того чтобы удовлетворить спрос, нужно активнее развивать альтернативные источники энергии?
– Chevron – крупнейший производитель возобновляемых источников энергии из мировых компаний. Мы производим топливо из сои и других источников, потому что считаем, что возобновляемые источники энергии будут играть в будущем огромную роль. Наш бюджет на альтернативные источники энергии на ближайшие три года – $2,5 млрд, и это большие деньги, огромные инвестиции, равные 5–10% всего бюджета Chevron на три года.