“Никогда не продавай дедушкину газету”
“Да что за чертовщина творится с моей [бейсбольной командой] Red Sox?” – это горячее восклицание 73-летней Джесси Бэнкрофт Кокс оказалось последним в ее жизни и превратило в трагедию то, что замышлялось как веселая вечеринка: празднование столетия компании Dow Jones. Упав на стол, Кокс покинула этот мир и 30 шокированных родственников, собравшихся на праздник.
Этот инцидент стал поворотным моментом в истории семьи, которая контролирует DJ с тех пор, как Кларенс Бэррон, дедушка Джесси Кокс, стал владельцем компании в 1902 г. Клан потерял яркого лидера, и это событие положило начало процессу размывания власти.
В течение десятилетий контроль над DJ был сконцентрирован в руках небольшой группы Бэнкрофтов, связанных близкими отношениями и общей верой в миссию компании. Корни семьи уходят в Бостон, где Бэнкрофты жили в мире горных поместий, скачек и гонок на яхтах. Они рьяно защищали DJ, независимость компании и WSJ от всего мира, увековечив семейный принцип: “Никогда не продавай дедушкину газету”.
Но сегодня, когда у семьи нет сильного лидера, Бэнкрофтам предстоит нелегкое испытание: принять решение по предложению News Corp., которая готова купить DJ, исходя из цены $60 за акцию. Это 67%-ная премия к цене акций DJ накануне обнародования информации об оферте.
История семьи связана с газетой уже 105 лет. Тогда богатая вдова Джесси Уолдрон, у которой было две дочери, вышла замуж за корреспондента Dow Jones Кларенса Бэррона. Впоследствии тот купил компанию за $130 000. Бэррон завещал акции старшей дочери Уолдрон Джейн, жене преуспевающего юриста из Бостона Хью Бэнкрофта. После того как тот в 1933 г. покончил жизнь самоубийством, акции были переданы в траст, бенефициарами которого стали трое детей и внуки Бэнкрофта.
Сегодня существует более 20 трастов, каждый из них действует в интересах нескольких бенефициаров, которые могут принадлежать к разным поколениям и ветвям семьи. Активами распоряжаются от двух до четырех доверительных собственников из числа членов семьи или профессиональных управляющих из принадлежащих семье юридических фирм Hemenway & Barnes и Holme Roberts & Owen. При этом любое решение должно быть принято единогласно. Через трасты Бэнкрофты контролируют 64% голосующих акций DJ.
Лучшие годы DJ пришлись на период между Второй мировой войной и смертью Джесси Кокс в 1982 г. Все эти годы Кокс и ее сестра, Джейн Бэнкрофт Кук, заправляли делами семьи. Тиражи и прибыли росли, бизнес DJ расширялся. “Сестры гордились независимостью и честностью газеты”, – вспоминает 80-летний бывший главный редактор WSJ Уоррен Филипс, позже работавший председателем совета директоров и гендиректором DJ.
Джесси Кокс наслаждалась жизнью в родовом 28-комнатном поместье в Массачусетсе. Персонал “Дубов”, как называли это место в семье, состоял из дворецкого, повара и служанки, которая каждое утро подавала Кокс в постель завтрак, сервированный на тонком китайском фарфоре, расписанном картинами скачек. На чердаке дома было полно исторических артефактов вроде трости и шляпы Бэррона. При этом Кокс славилась резкостью и грубостью, ей нравилось заставать друзей врасплох резкими высказываниями. Ее сын Уильям Кокс-младший работал менеджером по рекламе в Dow Jones, а внук Уильям Кокс III 18 лет занимал различные должности, в том числе руководителя по продажам и маркетингу Dow Jones Global Indexes.
В отличие от сестры Джейн Кук была стеснительной женщиной. Она анонимно делала благотворительные пожертвования и сторонилась публичности. Представители этой ветви семьи особенно рьяно защищают независимость WSJ. Рассказывают, что дочь Кук Марта Роубс даже отказалась находиться с Мердоком в одной комнате.
Десятилетиями, пока прибыль DJ стабильно росла, членов семьи устраивала ситуация, когда компанией управляли менеджеры. “Мать учила нас, что это нечто вроде священной обязанности, в которую не нужно вмешиваться”, – говорила Кук в интервью WSJ в 1989 г. В 1930-е гг. тираж газеты насчитывал 30 000 экземпляров. Под руководством легендарного главного редактора, а позже – гендиректора компании Бернарда Килгора она стала позиционироваться как национальная деловая газета, а тираж в 1960-е гг. достиг 1 млн экземпляров.
Первые вопросы к менеджменту появились в середине 1980-х гг. DJ упустила несколько возможностей в области тиража и рекламных доходов, которыми воспользовались Reuters и Time. В 1981 г. DJ приобрела 25% новой компании кабельного телевидения, Continental Cablevision, но через пять лет продала этот пакет. Между тем Time продолжала инвестировать в кабельный бизнес и в результате серии поглощений создала компанию, известную сейчас как Time Warner Cable, с капитализацией в $36 млрд. В середине 1980-х гг. DJ купила Telerate, специализировавшуюся на предоставлении рыночной информации в режиме реального времени. Однако она не смогла успешно конкурировать с продуктами Bloomberg и Reuters, и в 1998 г. DJ продала Telerate, потеряв на сделке $1 млрд.
Тем временем лидерство в семье становилось все более раздробленным, хотя работавший до 2001 г. членом совета директоров DJ Уильям Кокс-младший пытался играть роль неформального главы семьи.
Во время экономического бума конца
1990-х гг. благосостояние компании временно улучшилось. WSJ стала толще из-за притока рекламы технологических компаний. К 2000 г. цена акций выросла до $70. Затем интернет-пузырь лопнул, а акции DJ упали, и компания начала сокращать персонал. Дела у индустрии газетной рекламы идут все хуже и хуже, что всерьез беспокоит членов семьи.
В ноябре 2005 г. Лесли Хилл и Майкл Элефант, двое из четырех представителей семьи в совете директоров, стали настаивать на быстрой смене гендиректора. “Лесли и Майкл упирали на то, что бизнес компании развивается слишком медленно, они полагали, что смена руководителя может ускорить процесс”, – вспоминает член совета директоров Ирвин Хокадей. Они победили: новым гендиректором был избран Ричард Заннино, работавший тогда директором по операционной деятельности DJ. В 2006 г. впервые компанию возглавил человек, не бывший журналистом. Акционеры в том году получили относительно неплохой доход – 10%, учитывая дивиденды. Но акции продолжали колебаться на уровне $30.
1 мая ситуация резко изменилась. Акции взлетели в цене на 55% до $56,2 после того, как канал CNBC рассказал об оферте Мердока. Неожиданно судьба DJ и его ведущего издания вновь оказалась в руках семьи.
Сначала многие вообще не хотели обсуждать предложение. Затем некоторые члены семьи стали разрабатывать требования, которые позволили бы сохранить независимость редакционной политики WSJ. И лишь недавно, когда в переговоры вступил совет директоров DJ, речь зашла о цене сделки. Однако Мердок отказался ее повышать. Но он не исключил возможности вхождения в совет директоров News Corp. Пола Стэйгера, главного редактора WSJ.
Все это время 55-летний Кристофер Бэнкрофт, член совета директоров DJ и доверительный собственник траста, контролирующего 15% голосующих акций, искал альтернативу предложению Мердока, ведя переговоры с разными инвесторами, включая фонды прямых инвестиций. По его убеждению, ответственность, которую члены семьи несут как хранители DJ, должна перевешивать любые денежные соображения, а продажа DJ Мердоку поставит под угрозу независимость WSJ и ее журналистов.
Вчера договоренность о проведении сделки была вынесена на обсуждение Бэнкрофтов. Ожидается, что они будут рассматривать ситуацию в течение нескольких дней. (Использованы материалы WSJ.)