ИЗБРАННОЕ ЧТЕНИЕ: Любишь – катайся
“Такая жизнь” начинается с рассказа об автогонках 1903 г., который плавно перетекает в историю одного чудаковатого крестьянина, очарованного автомобилями. Либеро Парри продал коров и оборудовал в бывшем хлеве автомастерскую. Но посетителей у него немного – в начале ХХ века машины были игрушками богатых, так что ремонтировать ему приходилось телеги, а вместо шиномонтажа – подковывать лошадей. Но как-то раз к Парри заехал на собственном автомобиле один граф.
Дальше пересказывать эту историю бессмысленно: сюжет Барикко, как и в предыдущих своих романах, выстраивает легко и умело, однако сюжетные перипетии теряют важность и тонут в том светлом любовном безумии, которым оказываются охвачены все персонажи. По сути, первая четверть этой книги – великолепная любовная поэма. Автор и его герои – граф, Парри, маленький сын Парри по прозвищу Последний, между прочим отбрасывающий “золотую тень”, без памяти влюблены в железного Зверя. Вот они, настоящие мужские-мальчишеские забавы: “напряжение рук, наклон дороги, невидимая сила, толкающая тебя, ветер, который бьет в лицо”, облако пыли, запах бензина, зверь покорен, но очень опасен. Ведь во время гонок гибнут не только гонщики, но и зрители. Неудивительно, что в этом дрожащем от возбуждения воздухе Зверь-машина неприметно замещается женщиной, любовь к карданному валу и рулевой рейке оборачивается любовью к прекрасной даме.
Кончится все, разумеется, плохо. Слишком много мужчин на одну красавицу. И вот тут, на этом “плохо”, на трагичной, но закономерной развязке Барикко и стоило бы поставить точку, остаться в начале века.
В первой части книги он рассказал упоительную историю, полную такого первобытного, такого подлинного романтизма, что только диву даешься. Его героям ничуть не стыдно говорить что-нибудь вроде “если ты любишь кого-то, кто любит тебя, никогда не разрушай его мечты” или “мы являемся излучиной реки, текущей издалека, которая не высохнет и после нашей смерти”. Не стыдно не только им, но (что, вероятно, еще более ценно) не стыдно и за них – читателям. Барикко удалось создать мир, в котором подобные фразы не отдают пошлостью, поскольку мир этот прекрасен, поэтичен и чист, ведь туман в нем напоминает королевскую мантию, “вздутую дыханием уличных фонарей и подсвеченную горящими глазами автомобилей”, а дороги пахнут ежевикой.
Однако на том Барикко не остановился, он вдавил педаль газа и рванул дальше, за горизонт, к новым, более сложным литературным задачам. Но получилось – к среднему, в общем неплохому, но гораздо более предсказуемому, обыкновенному роману о ХХ веке. В ХХ веке, дорогой читатель, случилось две мировых войны, изменились нравственные устои, а романтика испарилась, как дымок на горизонте.
Легкая агония, которая явно охватила автора после первой и художественно совершенной части, заметна во многом – рассказчики начинают нервно сменять друг друга, появляется какое-то непонятное “я”: это вроде бы слушатель, внимающий Последнему, но затем и этот слушатель бесследно исчезнет. На сцене появится и русская княжна Елизавета, бежавшая из революционной России в Штаты, – недоброе, изломанное, нездоровое, а главное, насквозь надуманное существо, неумелая пародия на героинь Достоевского. И за что ее так полюбил подросший Последний – мучительно непонятно.
Словом, психолог из Барикко примерно такой же, как историк, – никудышный, что только подтверждает очевидное: его призвание и путь – романтизм. Мало кому из современных европейцев удается писать о сильных, запыленных в странствиях мужчинах и ослепительных, ждущих их женщинах, о вечной любви и золотистом вечернем небе так же красиво и так же убедительно. Писатель, сочинивший историю о герое, влюбленном в дороги, не сумел удержаться на своей полосе, вылетел на встречную и оказался снесен непосильностью поставленных задач. Впрочем, когда ты в движении – это бывает.