Куй, Кай

Сурово рассказывает эту историю собственного сочинения финский режиссер-дебютант Антти-Юсси Аннила, с детства бредивший Тарзаном и ниндзя. 2000 г. до н. э., становище где-то в Лапландии. Два укутанных в шкуры восточных воина мутузят ногами ошалевших туземцев, к чьей упряжке прибилась собачонка с коробчонкой, прибежавшая прямиком из Китая. Через 4000 лет археологи осторожно вынут коробчонку из окоченевших объятий мумии – и колесо Сансары ли, “Калевалы” (тут их сам Заратустра не разберет) повернется вновь, безошибочно указав на кузнеца Кая, который в одной из прошлых жизней был великим воином и не позволил демону без имени устроить ад на земле. Отрубил демону голову, засунул в коробку, привязал к собаке. Иди, говорит, на Север. Ладно, вздохнула собака и понесла демона туда, где финны как раз сочиняли эпос.

В “Воине Севера” смешались не только северные сказки и древний Китай. “Мумия” и “Матрица”, “Крадущийся тигр, невидимый дракон” и много других известных продуктов мировой поп-культуры нашли здесь, что называется, свое отражение.

Кривое, глупое зеркало. Слово “логика” неведомо ладно бы сценаристу – даже реквизиторам. Меч, имеющий важную, хотя и глубоко туманную функцию в сюжете, во время монтажной склейки запросто меняет форму и длину: только что была вроде шпага, а через секунду уж – глядь – монтировка, но никто и ухом не ведет. Артист Маркку Пертола, играющий современного демона, удивительным образом сохраняет среди сюжетной и визуальной ахинеи достойное выражение лица, но очень похоже, что из последних сил: абсурд неумолимо сгущается. Строгая женщина-археолог задумчиво потягивает коньяк за лэптопом, а бросившая кузнеца подружка подтаскивает ей ржавый металлолом для дальнейших исторических изысканий. Тем временем кузнец Кай кует и грезит. Компьютерные облака плывут над пластмассовым пейзажем, старец с криво приклеенной бородой бормочет что-то о начале времен, трупы живописно громоздятся в болоте, затянутом белесой дымкой, точно подмосковные торфяники. Китайская красавица рассекает воздух топором в форме веера, а кадрящийся к ней бравый финский парень с лицом кузнеца, забыв про обещание замочить демона в болоте, летает вокруг прекрасной воительницы, словно шмель.

Но – в другом временном измерении – по-прежнему кует. Главное, мельница эта ему до “Калевалы”. Плохо ему, девушка ушла: сейчас ушла и много жизней назад, как подсказывают галлюцинации, тоже. Лица разные, результат один.

А помнишь, Кай, как на хуторе близ Диканьки ты любил гарну дивчину Оксану и черту хвост крутил, а звали тебя Вакулой?

Ась? Ладно, Украина в этой копродукции не участвует, забудем.