ГЛОБАЛИСТ: Безвластие закона
Что имеется в виду под принципом верховенства закона или “господства права”? Соблюдается ли этот принцип в России? Эти вопросы возникают снова в связи с новостью об ордере на арест бывшего президента компании “Русснефть” Михаила Гуцериева. Дело даже не в этой конкретной истории. Разговор необходим, потому что характер правоприменения в России – главное препятствие к улучшению отношений с Западом, причем не только деловых отношений, но и дипломатических.
Принцип верховенства закона относится не к содержанию законов, а к тому, как они применяются. Содержательно законы формируются традицией и политикой. Но политика не должна влиять на то, как закон применяется. Принцип верховенства закона можно считать действующим, если политическая власть не решает, кому и когда предъявлять обвинения, не определяет назначение судей и не влияет на вынесение решений о виновности или невиновности граждан.
Теоретически российская правоохранительная система этим условиям отвечает. Прокуратура институционально отделена от исполнительной власти; судьи обладают неприкосновенностью; каждый обвиняемый имеет право на справедливый суд, при котором вердикт выносится на основании закона и доказательств, предъявленных в суде. Но на практике судебная система работает не так. Она систематически защищает от обвинений тех, кто находится у власти, пользуется юридическими предлогами для обвинения граждан по политическим мотивам. Не удивительно поэтому, что те, кто ссорится с режимом, бегут за границу. Они понимают, что не могут рассчитывать на справедливый суд.
Одна из особенностей системы – “презумпция виновности”. Конечно, она не является частью писаного права, но становится очевидной из практики. Она проявляется в непропорционально большом количестве обвинительных заключений (менее 1% оправданий), крайне неохотном использовании залога. К примеру, все топ-менеджеры компании Enron в ходе длительного процесса были выпущены под залог и, прежде чем отправиться отбывать наказание, находились на воле. Лорд Блэк, бывший гендиректор Hollinger International, признанный виновным в мошенничестве и препятствовании осуществлению правосудия, находился на свободе в течение всего суда и будет оставаться на воле вплоть до решения в апелляционной инстанции – формально он все еще невиновен. Напротив, российский метод на примере дела ЮКОСа выглядит так: добейся заключения оппонента под стражу по любому обвинению, а затем предъяви новые обвинения.
Более фундаментальная причина слабости закона в России состоит в отсутствии сдержек и противовесов в политической системе. Злоупотребления правом случаются и на Западе (совершенных систем не существует), но там они вскрываются прессой, а политическая система позволяет разрешить проблему. Ричард Никсон был вынужден уйти в отставку в результате публикации в Washington Post.
В России нет сравнимых механизмов общественного контроля за действиями исполнительной власти. Закон, таким образом, применяется избирательно и от имени носителей власти, а не в их отношении. До тех пор пока в России не сложится конкурентная политическая система и не будет установлена свобода СМИ, “диктатура закона” будет оставаться диктатурой силовиков.