«Золотой лев» – китайская грамота

Фильм Никиты Михалкова «12» – не главная победа его режиссерского оружия. И очевидно, что не с этим фильмом он войдет в историю мирового кино. Но непредвзятому взгляду так же ясно, что от предыдущего «Сибирского цирюльника» этот фильм отделяют не только 10 лет, но и выгодное в художественном смысле расстояние. Кроме всего прочего, за два с половиной часа скучно не становится ни разу, а это уже немало для разговорной драмы, запертой в четырех стенах. Строго говоря, в стенах фильма все же прорублены форточки из московской жизни в чеченскую, но лучше бы их было поменьше. Автор мог всецело положиться на энергию, высекаемую из конфликтных отношений 12 социально, интеллектуально и морально различных присяжных, обсуждающих судьбу чеченского мальчишки, который обвинен в убийстве приемного отца – бывшего спецназовца.

Самое ценное, что есть в этой истории, связано с сильнейшими сторонами режиссерского искусства Михалкова – очень нутряного и именно тем заразительного. Заразительность отчетливее всего дает о себе знать в спонтанных монологах актеров, на высоком градусе и таком же высоком мастерстве выплескивающих судьбу персонажей (первые здесь – Сергей Маковецкий и Сергей Гармаш). Напротив, уязвимее всего в «12» – рациональные идеологические постройки на фундаменте чеченской проблемы и авторский посыл покровительственного миролюбия. Его объектом выступает нуждающийся в опеке чеченский мальчик, а источником – сыгранный лично Михалковым седовласый, синеглазый, по-мужски благообразный и в высшей степени мудрый русский человек. Кстати, по роду прежних занятий он разведчик – в сценарии эта профессия была названа прямо, в фильме же осталась в намеках, которые, впрочем, никому не дадут обмануться.

В Венеции кое-что прошло незамеченным по причине незнания контекста – я имею в виду не столько несмешную пародию на Валерию Новодворскую, исполненную Сергеем Арцибашевым, сколько презлой шарж на телепродюсера Дмитрия Лесневского – его в концертном режиме вынужден играть хороший драматический артист Юрий Стоянов. Не хочется обсуждать этот шарж – скажу только, что он заметно вредит фильму, последняя реплика которого – «честь имею».

Как бы там ни было, самое время поздравить Никиту Михалкова с тем, что специальный «Золотой лев» за гуманизм в исследовании первооснов бытия прыгнул именно к нему на руки. Главный же «Золотой лев» за лучший фильм выбрал себе хозяином Энга Ли, даром что два года назад Ли уже получил его за «Горбатую гору», а его новая работа – «Вожделение» – в качестве первейшего претендента на победу никем не рассматривалась. Но на «Мостре» китайцев награждать – все равно что Московскому фестивалю премировать русских. Если же иметь в виду китайское кино в целом, то тут налицо попадание второй год подряд – вслед за прошлогодним «Натюрмортом».

Всеобщему фестивальному любимцу, французу Абделатифу Кешишу («Кускус и рыба»), которого, правда, в последний момент Михалков оттеснил с первой строчки в рейтинге итальянских журналистов, пришлось довольствоваться безымянным спецпризом. Да к тому же разделить его с американцем Тоддом Хейнсом («Меня там нет»). Другой фестивальный любимец Кен Лоуч лично не получил ничего, но его фильм «Это свободный мир» наградили за лучший сценарий, написанный Полом Лаверти. А лучшим режиссером признали Брайана де Пальму за фильм «Отредактировано». Призами Хейнсу и де Пальме список подарков американскому кино, и вправду имевшему в конкурсе серьезное представительство, не ограничился. Лучшим актером Венеции-2007 стал Бред Питт, лучшей актрисой – Кейт Бланшетт, девушка австралийская, но с голливудской трудовой книжкой. Причем оба они сыграли мужские роли: Питт – жестокого головореза в «Убийстве Джесси Джеймса трусливым Робертом Фордом», а Бланшетт – одну из ипостасей Боба Дилана в «Меня там нет»