Сущий черт из ржавой банки

Атмосфера восхитительного непотребства и граничащей с безумием необузданности сопутствует выступлениям Игги Попа на протяжении последних 40 лет. Это было известно всем – по крайнем мере, тем, кто плотно заполнил своими разгоряченными телами танцпольное пространство клуба «Б1 Maximum». Однако совместно пережитый опыт стоил многих легенд.

Когда на сцену стремительно высыпали музыканты группы The Stooges, коллективные сеансы шума и ярости с которыми Игги Поп начал устраивать еще в 60-е и с которыми ныне воссоединился после 30-летнего перерыва, а вслед за ними чертом из табакерки выскочил сам герой рок-н-ролла, аудитория впала в настоящий экстатический транс, не отпускавший ее в течение полутора следующих часов.

Да и как было не впасть, если главное действующее лицо, нарисовавшись словно бы с картинки (обнаженный торс и джинсы, сидящие, очень условно говоря, на бедрах), с места в карьер обрушило в зал девятый вал чистого адреналина. В изобилии наличествовали все фирменные составляющие явления под названием «выступление старины Игги», как-то: до крайности «грязные танцы», своей стилистикой более всего напоминающие эскапады подвыпивших восьмиклассников, нечеловеческие пластические выверты, швыряние на пол микрофонов и стоек, поминутное принятие душа из бутылок с минеральной водой и как венец всего – неизменный стейдждайвинг.

Поклонники музыканта ценят его, конечно же, не только за ужимки и прыжки. Но, по совести говоря, и не за профессиональные умения. Не так уж важно, что именно пел или, точнее, исторгал из своего горла Игги Поп, хотя в сет-листе были как вещи 40-летней выдержки, так и совсем свежие – с вышедшего в марте альбома The Weirdness. Важно, что этот «шрамами покрытый, славою увитый» универсальный солдат, «кривобокий и хромой» рыжий клоун едва ли не в одиночку отвечает сегодня за пресловутую связь времен применительно к альтернативной музыке. Что он, сумев сохранить (законсервировать?) себя, как никто иной, остался максимально честным перед собой и своими слушателями. И блистательным образом доказал это в Москве, заодно убедив нас в аксиоматичности известного выражения Punks not dead.