Передача власти: Кушать подано
«Мы есть то, что мы едим». Мысль верная во многих сферах человеческой жизнедеятельности. И в политике тоже. Конечно, это в целом антинаучная теория, но тем не менее на уровне органов чувств есть ощущение, что традиции и особенности национальной кухни неплохо отражают – а иногда, наверное, и формируют – важные черты политической культуры, свойственной тому или иному обществу.
Обратимся к творческому наследию философа кулинарного искусства Вильяма Похлебкина. Например, одной из главных особенностей украинской кухни является беспрецедентно большое и разнообразное употребление свиного сала. Традиция развивалась с XVI в., когда украинское казачество стало культивировать употребление сала специально в пику «басурманам». Украинский борщ имеет огромное число разновидностей, и практически в каждой области его готовят по особому рецепту. Как говорится, это многое объясняет в традициях и наблюдаемых нами сегодня принципах функционирования украинской политики.
А вот в традиционных национальных белорусских блюдах главная черта – использование какого-нибудь очень простого, заурядного и притом одного-единственного продукта, который – как картошка – подается на стол в нескольких десятках вариантов или же – как овсяный кисель – методично и с незаурядным терпением готовится с помощью десятка операций в течение нескольких суток. В принципе, понимая эти особенности национальной кухни и характера, можно неплохо прогнозировать перспективы политического развития Белоруссии.
Что до России, то тут дело обстоит несколько сложнее, поскольку русская кухня пережила и переварила несколько этапов в своем развитии, где была и старомосковская кухня, и петербургская, и советская, да и это далеко не все. Но все же, по мнению Похлебкина, есть блюда, не исчезавшие с русского стола более тысячелетия и лучше всего отражающие национальную традицию.
Прежде всего это щи, которые с черным хлебом присутствуют в русской кухне всегда, во все периоды, и в деревенских домах, и во дворцах. Долголетие щей и их всеобщая распространенность объясняются и простотой, и тем, что они не надоедают даже при частом употреблении. Щи могут быть разными и в наиболее полном варианте состоят из многих компонентов, но могут состоять и всего из двух обязательных – капусты и кислой заправы, то есть сметаны или капустного рассола. При этом даже в таком минималистском варианте они все равно останутся щами, поскольку здесь дело не столько даже в составе, сколько в том, что – независимо от того, богатые щи или пустые, суточные или ленивые, – принципиален, как объясняет Похлебкин, «неистребимый ничем аромат щей, щаной дух, который всегда стоял в русской избе».
То есть в одном из главных русских блюд главное не вкус, но дух – запах, атмосфера, настроение, томление в русской печи, ощущение своего и понятного, «погода в доме». Это даже не органолептика, а эстетика. Так и в нашей политике свое и родное узнается «по духу», а не по формальному содержанию. «Как» сделано часто не менее, а то и более важно, чем «что» сделано. Поэтому когда наши партии, кандидаты в преемники или просто в президенты готовят на своих политических кухнях очередные кушанья для избирателей, им нужно все время помнить, что должны они быть не просто вкусными, но соответствовать представлениям об эстетике власти.
Вот Владимир Путин снова перевернул политическую ситуацию. Ну да, перевернул, потому что опять пришел и что-то «сделал красиво и по-нашему». Или кого-то сделал, что еще больше по-нашему. Главное тут – это «красиво и по-нашему», вот ведь в чем дело-то. Да, конечно, на том же съезде «Единой России» его несколько неуклюже и наигранно уговаривали. Ткачиха выступала. Ну так ведь если без этого ритуала уговаривания обойтись, то любой скажет: «не верю», «не внушает». А что ткачиха, так ведь можно ли себе представить картину под названием «Путин соглашается на уговоры пузатого бюрократа в галстуке»? Не складывается такая картина. Не соответствует «нашему духу», нашему представлению о таинстве верховной власти и ее отношениях с народом.
Тут вот что еще важно. Конечно, все сегодня признают, что Путина практически невозможно победить ни политически, ни аппаратно, ни технологически. Но если кто-то на что-то претендует, то должен понимать, что сравняться с Путиным или его заменить – это вопрос не только и, может, столько ресурсов и возможностей. Это вопрос эстетический.
В конце концов, почему у Виктора Зубкова вдруг появился рейтинг и в течение всего пары недель его стали называть вполне реальным преемником? Что, правительство успело сделать что-то выдающееся? Да нет, просто главное, что уж совершенно точно успел продемонстрировать новый премьер, так это абсолютно внятную стилистику и эстетику власти – версию, отличную от путинской, но как по маслу ложащуюся и принимаемую в массовом сознании.
Нужно, нужно изучать и понимать эстетику власти. Даже если чувство прекрасного и вкусы у всех разные..