Родная кровь

Кинематографист с творческим псевдонимом Роб Зомби – похоже, идеальный кандидат на кровавое наследство Джона Карпентера, снявшего «Хэллоуин» в 1978 г. По первым же кадрам ремейка видно, что человек настроен серьезно и всей душой любит старые слэшеры (поджанр фильмов про маньяков, которые колют, рубят, режут все живое вокруг). За камеру, наверное, встает как мясник, засучив рукава.

В прологе оригинального «Хэллоуина» ребенок совершал дикое необъяснимое убийство. Роб Зомби, в отличие от Карпентера, жестко мотивирует детский психоз. Чему учат 10-летнего Майкла, так сказать, семья и школа? Отец похож на клопа, насосавшегося пива. Мать зарабатывает стриптизом. Сестра спит с каким-то отребьем. Пацаны, что постарше, не дают прохода. Всякий заслуживает ножа или бейсбольной биты. Даже медсестра в психушке, куда маленького душегуба упекут после зверской расправы над родней, получит вилку в шею не зазря, а потому что презрела самое святое, что у Майкла есть: фото с младшей, еще невинной сестренкой. Патологическая любовь Майкла Майерса к маскам получает логичное объяснение: да ведь он просто прячется от этого безумного, безумного мира, нашинкованного хлестким монтажом на мгновенные вспышки кошмара. Бедный малыш.

Одутловатое, точно после трех литров «Жигулевского», лицо, белокурые сальные волосы, тупой осоловелый взгляд: он вызывает рефлекторное омерзение загодя, еще никого не убив.

Ну что же, не так давно мы убедились, что и Ганнибал Лектер начал есть людей не от хорошей жизни: у всякого чикатило трудное детство, это нынче знает любой изготовитель ужасов. Но Роб Зомби последовательнее коллег: первая часть его «Хэллоуина» выглядит едва ли не пародией на современную социальную драму. Опыт бытовой чернухи обогатил жанр оголтелой резни, идейно насытил, почти оправдал. Проведя полжизни в психушке, чудовище мстит жестокому миру.

29 лет назад Карпентер принципиально не объяснял ничего, зло было иррациональным, Бугимен с огромным ножом приходил из детских страшилок, убивал без причины и растворялся без следа (до следующего «Хэллоуина» – у фильма было семь продолжений). Теперь зло досконально изучено.

Недаром психиатра, присматривающего за маньяком, у Роба Зомби изображает Малколм Макдауэлл, сам переигравший на своем веку психопатов – от Алекса из «Заводного апельсина» до Калигулы. Недаром в телевизоре опять мелькает тот же древний фильм «Нечто», который смотрели герои первого «Хэллоуина» и который Карпентер переснял в 1982-м. Недаром новый Майкл Майерс с такой нежностью относится к полусгнившей маске своего прототипа. Недаром Зомби так бережно воспроизводит во второй части фильма карпентеровский оригинал, иногда – практически покадрово.

С одной важной оговоркой: среди жертв почти не осталось случайных. Просто Майкл, как в детстве, не любит плохих людей. Просто он вернулся к сестренке, которая все еще невинна (буквально: в отличие от подруг, у нее нет бойфренда).

Теперь Майкл движется даже медленнее, чем в 1978 г. Тогда заторможенность объяснялась вязким кошмаром. На этот раз, похоже, чисто физическими трудностями. Ведь М. М. – не человек и даже не Бугимен. Скорее – чудовище Франкенштейна, порождение раннего кинематографа, романтической эпохи. Он заслужил сочувствие киномана Роба Зомби не потому, что вырос в неблагополучной семье, а потому, что давно живет на целлулоиде. Неуклюжий, брошенный всеми реликт. Такой больной и такой ненужный.

Маски-шок

Майкл Майерс входит в элитный трэш-клуб маньяков в масках. Главные конкуренты: Джейсон из «Пятницы, 13-е», Кожаное Лицо из «Техасской резни бензопилой», а также Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов», лицо которого так обезображено ожогом, что воспринимается как маска