Шоколадные ворота в Россию

Через четыре года средний россиянин будет съедать не 4,4 кг шоколада в год, а 5,8 кг, прогнозирует Патрик де Масенейр, а россияне будут тратить на покупку шоколада в полтора раза больше. И львиная часть этих денег потечет на счета Barry Callebaut. Компания завершила строительство фабрики по производству промышленного шоколада в подмосковном Чехове. Теперь у Barry Callebaut 40 фабрик по всему миру.

– До прихода в Barry Callebaut вы успели поработать в медиа, IT, консалтинге. Какой бизнес нравится больше всего?

– Во всех этих компаниях бизнес был связан с работой с людьми. Barry Callebaut достаточно большая компания, но у нас по-прежнему сохраняется семейный дух – большинство людей в компании знакомы друг с другом, а с большинством клиентов мы общаемся каждый день. С 2006 г. у нас есть ответственные за Америку, за Европу и за Азию. В будущем я хотел бы разделить бизнесы в Западной и Восточной Европе. Россия, Украина и другие государства бывшего СССР имеют огромный потенциал роста в ближайшие 5–10 лет, и мы должны на них фокусироваться. Наш самый главный рост будет исходить отсюда.

– Вы планируете открыть производство на Украине или в Казахстане?

– Мы внимательно смотрим на соседей России. Потенциально нам потребуется еще одна фабрика здесь – скорее всего, ближе к Санкт-Петербургу. У нас есть проект удвоения мощностей на заводе в Чехове, а после этого будем думать о новых проектах.

– В сентябре вы открыли первую в России фабрику по производству промышленного шоколада в Чехове. Какова ее мощность?

– 27 500 т промышленного шоколада в год. Продукцию будем поставлять более чем 50 локальным и международным клиентам – например, Nestle.

– Начиная строительство, вы рассчитывали, что разместить в России свое производство захотят и некоторые ваши международные клиенты?

– Некоторые клиенты уже посетили нашу фабрику и внимательно изучают российский рынок. Россия – один из самых быстрорастущих рынков в Европе. Мы ожидаем, что наши международные клиенты, особенно американские, захотят прийти в Россию. Они могут принять решение в 2008 г. или еще через год.

– Каково сейчас потребление шоколада в России и как оно будет расти?

– Потребление вырастет, думаю, чуть больше чем на 50% в денежном выражении в течение четырех лет. Сейчас средний россиянин съедает в год 4,4 кг шоколада, потенциально через четыре года он может съедать 5,8 кг. В России исторически существуют очень крупные шоколадные компании. Рынок движется в сторону премиум-сегмента – это видно на примере «Коркунова» и «Рузанны». Они оперируют в одном из самых быстрорастущих и привлекательных сегментов в мире. Думаю, если международные компании ищут объект для покупки, они смотрят как раз на подобные фабрики.

– С какими неожиданными проблемами вы столкнулись при строительстве российской фабрики?

– Оно заняло у нас немного больше времени, чем мы ожидали. Была задержка со строительством здания. К тому же пришлось получать огромное количество разрешений. Но мы успели вовремя – в шоколадном бизнесе 70% прибыли делается на Рождество и на Пасху, поэтому наши клиенты начинают заготавливать рождественскую продукцию в августе-сентябре.

– Спрос на какую вашу продукцию вы ожидаете со стороны ваших клиентов?

– Самые важные тенденции – переход к темному шоколаду и к более дорогому шоколаду. Это более здоровая пища, более насыщенный вкус. Шоколад с меньшим содержанием сахара, шоколад с различными добавками – с медом, травами и т. п.

– За последний год вы подписали три глобальных контракта на поставки шоколада – с Nestle, Cadbury и Hershey. Насколько это увеличивает ваши глобальные мощности?

– Новые контракты подразумевают производство 80 000 т для Hershey, 43 000 т для Nestle и 30 000 т для Cadbury.

– Благодаря чему вам удалось добиться таких крупных контрактов?

– Благодаря развитию аутсорсинга – а мы занимаемся для наших клиентов именно им. Мы в Barry Callebaut можем производить шоколад существенно эффективнее, чем наши клиенты самостоятельно, поскольку наши заводы работают 24 часа семь дней в неделю круглый год. [Без нас] потребитель должен был бы покупать какао-бобы и полностью заниматься их переработкой. От нас же он получает наливом готовый шоколад и платит в течение 45 дней после поставки. Что происходит на западноевропейском и американском рынках? Потребитель хочет иметь все больший выбор – одно лишь содержание какао в шоколаде может быть от 42% до 99%.

– Какую долю мирового рынка индустриального шоколада вы будете занимать после завершения контрактов?

– Здесь важно различать открытый и связанный рынок. На открытом рынке, где клиенты не производят шоколад сами, а закупают у производителей, мы ожидаем, что наша доля составит порядка 50%.

– Крупнейший поставщик какао-бобов на мировой рынок – Кот-д’Ивуар в Африке. Раньше из-за политической нестабильности вы старались наладить производство какао-сырья в других странах. Но в августе объявили о планах увеличить мощности в этой стране на 50%. Что изменилось?

– В последний год ситуация в Кот-д’Ивуаре более или менее стабильна. Новое правительство обещало провести выборы, и у нас появилось ощущение, что некоторые компании, свернувшие там бизнес, снова направляются туда.

– Два года назад вы говорили, что у Barry Callebaut нет планов производить шоколад для конечных потребителей в России.

– Мы по-прежнему планируем заниматься в России только полуфабрикатом. Наша фабрика производит жидкий шоколад, шоколад в виде промышленных легкоплавких дисков и продукцию для шеф-поваров. Работа с розничным потребителем потребовала бы огромных инвестиций и была бы большим риском. Мы хотим концентрироваться на b2b-сегменте и не хотим конкурировать с собственными клиентами, а хотим удовлетворять их потребности.

– С продажей бренда Brach’s у вас не остается продуктов для конечного потребителя на крупнейшем в мире кондитерском рынке – американском?

– Это правда. Продажа осуществляется в рамках нашей стратегии – концентрироваться на b2b-бизнесе. В Америке у нас остаются фабрики по производству жидкого промышленного шоколада и шоколада для шеф-поваров; кроме того, у нас остаются крупнейшие фабрики в Канаде и мы строим фабрику в Мексике, которая будет поставлять продукцию Hershey и другим клиентам. Таким образом, на американском континенте у нас будет шесть фабрик.

– Вы говорили, что после приобретения фабрики Nestle во Франции столкнулись с социальными проблемами. Какие еще проблемы пришлось решать, интегрируя эти бизнесы?

– Поглощая фабрику Nestle, мы должны были открыть ее для всех наших клиентов. Ведь мы можем быть эффективными, только если будем одинаково хорошо работать для всех клиентов. Это требует изменения логистики, производственного процесса и т. п. Мы должны быть уверены, что люди стали частью нашей команды. В общей сложности у нас в компании работает порядка 8500 [человек]. Мы неукоснительно следуем «правилу трех ступеней», чтобы иметь очень простую структуру. Между мной и клиентом всегда не больше трех ступеней. В случае Nestle мы пообщались непосредственно с рабочими на фабрике, и мы были действительно горды, что эти люди согласились работать на нас. Франция – очень сложная страна во всем, что касается отношений с сотрудниками. Но 91,5% сотрудников завода Nestle в Дижоне проголосовали за работу у нас. Многие люди спрашивают: почему я должен переходить из огромной мультинациональной компании в маленькую? Но они видят, что наш бизнес растет, и соглашаются.

– Какао-бобы – растительное сырье, многие другие виды растительного сырья в этом году сильно подорожали. Каков ваш прогноз цен на шоколад?

– В краткосрочном периоде я не вижу причин для существенного роста цен, но долгосрочно, особенно с учетом повышения спроса в Китае и Индии, мы, конечно, должны ждать подорожания какао, как и остальных видов биржевого сырья. Усугубить эту тенденцию может и растущее потребление темного шоколада вместо молочного. Поскольку какао – биржевой товар, многие инвесторы вкладываются в него спекулятивно. Но какао не продукт первой необходимости, поэтому цена на него всегда поднимается позднее, чем на зерно или молоко.

Как делается шоколад

Патрик де Масенейр:

«70% какао-бобов происходят из Западной Африки. Мы получаем от местных фермеров какао-бобы, обжариваем, очищаем от оболочки, перерабатываем для получения какао тертого. При отжиме какао тертого в прессах оно делится на какао-масло и какао-порошок. Чтобы произвести шоколад, добавляем к какао тертому сухое молоко, сахар, рафинируем полученную смесь, направляем ее в большие (7000 кг) емкости, добавляем туда какао-масло».