Проект «Б»: Владимир Путин, часть вторая
Российские опросы общественного мнения показывают, что президентство – единственный институт, который русские признают по-настоящему легитимным (в отличие от законодательной и судебной власти, которые считают коррумпированными и неэффективными). Это неудивительно, учитывая историю и культуру страны. Важнее то, что почти столь же значительное большинство ценит право нанимать и увольнять своего «царя» в ходе свободных выборов, проводимых в соответствии с Конституцией.
Эта приверженность и президентству, и выборам не пострадает в ходе нынешнего политического цикла в России. Можно быть уверенными, что избиратели проголосуют за того, кого благословит Путин. Но в следующие политические циклы – в 2012 и 2016 гг. – все может измениться. Популярность может исчезнуть. Даже при самом розовом экономическом раскладе ожидания растущего уровня жизни опередят реальность и в конце концов вызовут разочарование.
Интеграция президентства в более широкие политические структуры и процедуры, особенно в партийную политику, снизила бы риск дестабилизации. Политическая партия, подстегиваемая обычным инстинктом самосохранения, способна найти в своих рядах новое лицо для участия в президентских выборах, если прежний лидер теряет популярность.
Путин укрепил позиции «Единой России», решив возглавить избирательный список партии. Может ли Россия воспроизвести японскую политическую схему, в которой единственная доминирующая партия модернизирует страну? Как и все исторические аналогии, эта может оказаться ошибочной, но она не абсурдна. Де-факто однопартийная система в Японии является скорее демократичной, чем авторитарной, благодаря высокой культуре подотчетности. Эволюция «Единой России» во что-то подобное ЛДП была бы полезнее России, чем власть, держащаяся на личности. Одна доминирующая политическая партия – это, конечно, не многопартийная система, но все же лучше, чем личная власть.
Недавние публичные заявления Путина указывают на такое видение: доминирующая правоцентристская правящая партия с (некоммунистической) социал-демократической альтернативой, которая за кулисами ждет момента поддержать правительство в случае возникновения проблем у главной партии.
Если он захочет использовать свое громадное влияние через «Единую Россию» (с ее неизбежным большинством во вновь избранном парламенте), мы будем знать, что он действительно имеет в виду то, что говорит. Если же он оставит президентский пост, назначит себя премьер-министром и переделает Конституцию, чтобы усилить свои полномочия, то мы будем знать, что он все-таки стремится к режиму личной власти.
Такое выхолащивание института избранного президентства – единственного источника политической легитимности в России – приведет к хаосу. Привычка менять правила ради сохранения правителя останется, а вот поверхностная стабильность его правления не сохранится.