Oт редакции: Творческий поиск

Бытовка красноярских дорожных рабочих стала декорацией для новой небольшой порции размышлений Владимира Путина о своем будущем (см. статью на стр. А1). Он фактически подтвердил, что останется у власти, но опять не объяснил как. Тактикой властей остается неопределенность процедур при определенности результата (западная демократия – это, по выражению Адама Пшеворского, «определенность процедур при неопределенности результатов», см. статью Александра Лукина «Ищем новое слово», «Ведомости» от 12.11.2007, стр. А4).

Покритиковав «Единую Россию» за отсутствие «устойчивой идеологии», президент тем не менее заявил, что лучше у нас все равно ничего нет. Затем Путин признал плебисцитарный характер предстоящих выборов и то, что в случае положительного результата у него появится «моральное право спросить всех, кто будет и в Думе работать, и в правительстве, за исполнение тех решений, которые намечены сегодня».

Таким образом, Путин хочет оставить за собой право контролировать выполнение принятых решений и общий стратегический курс страны.

В путинской логике смущает вот что. Это «автолегитимация»: партия, руководимая из администрации президента, признается президентом лучшей, и намеченные президентом вместе с партией и правительством меры признаются президентом лучшими. Не «пусть другой придет и сделает лучше меня», а «лучше меня все равно никто не сделает».

Как будет юридически формализовано это моральное право? «Различные варианты существуют», – отвечает президент. Иногда кажется, что откровения, подобные вчерашнему, призваны мобилизовать комментаторов на сочинение схем – из них администрация президента затем выбирает что-то понравившееся.

Определенность результата снижает интерес граждан к выборам: по данным «Левада-центра», в октябре 34% опрошенных «не обращали никакого внимания» на предвыборную борьбу. Но неопределенность будущего статуса Путина, вероятно, позволяет сохранять интригу.