Жан-Мари Лаборд: «Я мечтал стать фермером», - Жан-Мари Лаборд, генеральный директор Remy Cointreau

Жан-Мари Лаборд возглавил Remy Cointreau три года назад и за это время успел совершить революцию в компании. Из 65 брендов он оставил семь самых прибыльных и решил выйти из дистрибуторского альянса Maxxium, чтобы развивать собственную сеть продаж. В интервью «Ведомостям» он рассказал о своем отношении к Рустаму Тарико, поделился идеями о мировом продвижении русской водки и рассказал, какой коньяк пьют российские олигархи.

– Какие рынки компания сейчас считает важнейшими для себя?

– Самый важный рынок – США, на него приходится более 50% нашего оборота. На 2-м месте – Азия: 20% оборота. 20% приходятся на Европу, включая Россию. Доля России – около 5%, но в ближайшие три года она станет третьим по важности рынком для нас после США и Китая. На нее может приходиться 10% нашего мирового оборота.

– Вы сказали, что сейчас Россия занимает 5% вашего мирового оборота – судя по данным годового отчета, это около 39 млн евро...

– Да, эта цифра близка к правде.

– Какие из ваших брендов продаются в России лучше всего?

– Remy Martin – половина нашего оборота в России. Начиная с 2006 г. удвоились продажи шампанского Piper-Heidsick. Ликер Cointreau и бренди Metaxa также показывают хороший рост.

– В прошлом году вы объявили о выходе из дистрибуторского консорциума Maxxium из-за результатов в Азии, которые оказались ниже прогнозов. Были ли другие причины для выхода из консорциума?

– Remy Cointreau остается участником Maxxium до 1 апреля 2009 г., затем мы выйдем из консорциума. На Maxxium приходится 40% оборота компании. Нам не очень нравились результаты наших брендов в Китае, а также в России, продажи росли медленнее рынка. Мы открыто обсудили это с Maxxium, и они согласились с тем, что в России мы передадим бренды коньяка Remy Martin и шампанского Piper-Heidsick дистрибуторской компании «Руст инк.». А в Китае мы не смогли достигнуть такой договоренности. Китайский рынок очень важен для нас и растет на 30% в год. Тогда я сказал: хорошо, мы выходим. У нас есть еще много времени, для того чтобы перестроить дистрибуцию во всех странах. В России, например, мы передали дистрибуцию «Руст инк.» – и результаты отличные. В большинстве стран мы создадим собственную сеть продаж.

– Компания должна будет выплатить компенсацию за выход из Maxxium в размере 241 млн евро. Не слишком ли велика эта сумма?

– Цена штрафа рассчитывается исходя из оборота брендов компании. Но это не финальная сумма. Она будет уменьшена на 35% из-за снижения налогооблагаемой суммы, к тому же партнеры выкупят у нас 25% Maxxium. В результате нам нужно будет заплатить максимум 80 млн евро.

– На сколько процентов выросли продажи в России после смены партнера?

– С тех пор как мы стали сотрудничать с «Рустом» год назад, продажи Remy Martin и Piper-Heidsick более чем удвоились. А до этого они росли в лучшем случае на 10% в год.

– Поступают ли компании предложения о ее поглощении?

– Практически каждый день. Но мы не продаемся. Акционеры видят, что доход на инвестированный капитал высок. Зачем же продавать компанию?

– Вы часто бываете в России?

– За последние 25 лет я бывал здесь по 2–4 раза в год. Лучше всего я знаю Москву и Санкт-Петербург. Я 18 лет работал в Pernod Ricard, и, когда Pernod Ricard приобрела водочный бренд «Алтай», я отвечал за эту сделку. Жена обычно сопровождает меня в поездках в Россию, мы любим посещать здесь музеи.

– Покупка «Алтая», если смотреть с сегодняшних позиций, – это хорошая инвестиция?

– Да, у Pernod Ricard тогда не было водочных брендов. Сейчас у них есть Stolichnaya, но не известно, удастся ли им сохранить этот бренд из-за дискуссий о правах на эту марку. Сейчас «Алтай» не показывает высоких темпов роста, но это хороший нишевый продукт. Его покупка обошлась не очень дорого.

– Возможна ли в будущем более тесная интеграция компаний Remy Cointreau и «Руст»? Например, покупка доли в «Русте»?

– Мы не рассматривали и не обсуждали такой вариант с «Рустом». Рустам Тарико построил фантастический бизнес в сфере алкоголя и банковском секторе. Я не думаю, что ему нужно привлекать средства из внешних источников. Но если в какой-то момент ему понадобится привлечение внешнего инвестора, я думаю, он поговорит с нами.

– А возможно в будущем создание вашей собственной дистрибуторской сети в России – например, такой, как у Diageo?

– Я не думаю, что это произойдет в ближайшие пять лет. Даже если наш оборот в России будет расти высокими темпами, наша собственная дистрибуция будет не такой эффективной, как партнерство с «Рустом». Наши бренды хороши и сами по себе, но, если они предлагаются в одном портфеле с Imperia или «Русским стандартом», это более эффективно. Контракт с «Рустом» заключен более чем на пять лет.

– Какой бренд кажется вам более перспективным – Imperia или «Русский стандарт»?

– Согласно нашему договору с «Рустом» мы продаем Imperia и «Русский стандарт» в США. Imperia и «Русский стандарт» равны по своим перспективам. На водочный рынок США стоит приходить только с дорогими премиумными брендами. Поэтому продвигать Imperia немного легче, это суперпремиум. У «Русского стандарта» гораздо больше конкурентов.

– Что вы думаете о перспективах русской водки за рубежом? Ее продвижение должно быть государственной инициативой или делом частного бизнеса?

– Я считаю, что инициатива частного бизнеса намного эффективнее государственной. Потребитель ориентируется на бренд, и ему все равно, кто его владелец. Россия во всем мире считается страной, где была изобретена водка. Это очень хорошее преимущество. Водка – самый большой сегмент на мировом рынке крепкого алкоголя: например, на нее приходится 27% всего алкогольного рынка США. Тем не менее большинство водок, которые продаются в мире, – не русские. За исключением Stolichnaya, которая долгое время была первым и единственным русским водочным брендом.

– Российская Федерация продолжает спор о правах на водочную марку Stolichnaya за рубежом. Pernod Ricard предлагала создать СП по дистрибуции этой водки с российским государством, и говорят, что обсуждается сумма сделки на уровне $2 млрд. На ваш взгляд, стоит ли эта марка таких денег?

– Я не знаю точных цифр продаж Stolichnaya, я знаю лишь, что это хороший бренд. Сейчас это русская водка № 1 в мире. Имея такую базу, с этим брендом можно сделать гораздо больше того, что делается сейчас. Можно сравнить названную вами сумму с ценой марки Absolut. Его могут продать за 4–5 млрд евро.

– Кто, по вашему прогнозу, может купить Absolut, который сейчас выставлен на продажу?

– Pernod Ricard нужна либо Stoli, либо «Абсолют». Компания не может развиваться без сильного водочного бренда, особенно в США.

– Вы заявляли, что компания сейчас нацелена на органический рост. Означает ли это, что любые приобретения исключены?

– Я не исключаю приобретений, но это не приоритет. Мне интересны рынки, где пока еще немного доминирующих компаний. Национальные алкогольные напитки, например китайская рисовая водка. Remy Cointreau принадлежит 27% третьего по величине производителя алкоголя в Китае – Dynasty Fine Wines. Не исключаю в будущем таких сделок и в других странах.

– Придя в компанию, вы сократили число брендов, оставив только высокомаржинальные. Принесла ли эта стратегия хороший результат?

– Когда я пришел в компанию три года назад, у нас было 65 брендов. Сейчас их семь. Оборот компании сократился на 25%. Однако в первый год после сокращения числа брендов прибыль группы возросла на 14%, на следующий год – на 15% , затем – на 20%. Это было хорошее решение, и оно оправдало себя.

– Когда вы начали заниматься алкогольным бизнесом? Было ли это вашей мечтой или получилось спонтанно?

– Нет, я мечтал стать фермером. Я ведь сын фермера, у моего отца было хозяйство на юге Франции. У нас была большая семья, семеро детей. Старший брат стал управлять фермой, я же мог добиться успеха, только получив образование. Мне повезло, я хорошо учился, получил MBA. Я начал работу в Renault, затем пришел в Pernod Ricard. И понял, что мне это нравится. Во Франции три ведущие алкогольные компании, и я возглавлял все три: Pernod Ricard, Moet & Chandon, Remy Cointreau. У меня было много предложений от компаний в других сферах бизнеса, но я никогда не хотел поменять отрасль, в которой работаю.

– Какие алкогольные напитки вы сами пьете?

– Если честно, мой любимый напиток – красное Bordeaux. Но, конечно, я должен быть лоялен и к нашим брендам. Я люблю все наши продукты, особенно шампанское Charles Heidsick.

– Какой из продуктов Remy Cointreau сейчас самый дорогой?

– Коньяк Louis XIII. Я не говорю о Black Pearl, потому что это ограниченная серия – всего 762 бутылки. Это был эксклюзивный купаж из коллекции семьи акционеров компании. Для России было выделено 80 бутылок. Пока осталось еще три.

– Можете назвать кого-то из покупателей?

– Практически все они очень известные люди, мы не можем раскрывать их имена. Но первую бутылку в России купил Рустам Тарико.

– Сколько же стоит Black Pearl?

– Цена у дистрибутора в России – порядка $7000–8000 за бутылку. В Лондоне он стоит примерно столько же, но в евро. И некоторые олигархи, которые живут в Лондоне, просили привезти им Black Pearl из России, чтобы сэкономить на разнице курсов. Мы выполнили их просьбу и доставили четыре бутылки в Лондон.

Статистика потребления алкоголя

37,5 МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ – объем российского рынка алкоголя в 2006 г. Это второе место после США ($73,8 млрд). 49 МИЛЛИОНОВ пузырьков углекислого газа содержится в одной бутылке шампанского. 13 минеральных веществ, жизненно необходимых для организма человека, можно найти в спиртных напитках.

Прейскурант Remy Cointreau

$43 800 – цена, рекомендованная производителем для 1,5-литровой бутылки коньяка Remy Martin Spectaculaire. Хрустальная бутылка увенчана пробкой с бриллиантом весом около 4 каратов. Ritz Side Car – самый дорогой коктейль, входящий в Книгу рекордов Гиннесса. Он же, пожалуй, самый элегантный напиток, который только можно найти. Сделать это можно лишь в Bar Hemingway парижского отеля Ritz. Следуя классическим канонам, которые ввел сам Цезарь Ритц в 20-е гг., бармен отеля Колин Филд добавляет в напиток коньяк, ликер Cointreau и немного свежевыжатого лимонного сока. Все это, как водится, смешивается и подается в бокале для мартини. Весь секрет в коньяке 1830 Ritz Reserve. «Этот напиток дает возможность попробовать то, что более не существует, – говорит Кристоф Лежер, помощник Филда. – Коньяк сделан из сырья, произведенного до нашествия филлоксеры [насекомое семейства тлей, опаснейший вредитель винограда]». Несмотря на то что коктейль Diamonds-Are-Forever смешивается не из самых редких ингредиентов, он является самым дорогим на сегодня – 11 000 евро за бокал. А все дело в том, что традиционную оливку в нем заменяет алмаз в 1,6 карата. Заказать это алкогольно-ювелирное чудо можно в отеле Ritz-Carlton в Токио.