Героин Америки

Большой стиль Голливуд ищет в прошлом: «Гангстер» Ридли Скотта – вторая за сезон ретросага о рубеже 1960–1970-х. Первую сделал Дэвид Финчер, превратив реальную историю серийного маньяка по прозвищу Зодиак в престранный детектив об ускользающем времени. У Ридли Скотта все попроще, но аромат эпохи, конечно, волновал и его. «Гангстера» и «Зодиак» снимал, кстати, один оператор – Харрис Савидес, мастер охоты на неуловимое: в списке его работ такие тончайшие вещи, как «Джерри», «Слон» и «Последние дни» Гаса Ван Сэнта. Отменная визуальная культура видна и в фильме Скотта. Но тайны в кадре нет, как нет ее и в сюжете, основанном на добросовестной журнальной публикации о знаменитом нью-йоркском наркокороле Фрэнке Лукасе, первом чернокожем, поднявшемся выше итальянской мафии. Сначала фильм даже хотели назвать «Черный крестный отец», но потом передумали: у Ридли Скотта все-таки два равноценных героя – пару Лукасу (Дэнзел Вашингтон) составляет поймавший его упрямый полицейский Ричи Робертс (Рассел Кроу).

Большой стиль подразумевает историю успеха и падения, но «Гангстер» скорее о первом, чем о втором. Американские критики справедливо пишут, что, если б не героин, биография Лукаса была бы превосходным пособием для бизнес-школ. Он начал дело почти с нуля, когда умер его босс Бампи Джонсон (личность еще более легендарная), и стремился работать как честный бизнесмен, уважающий себя и потребителя. Товар у него был дешевле, чем у конкурентов, но при этом самого лучшего качества – и без посредников: Лукас лично наладил поставки из Вьетнама, цинично додумавшись прятать героин в цинковых гробах. Он продавал порошок как всякий нормальный рыночный продукт – под собственной торговой маркой Blue Magic. И ревностно следил за тем, чтобы не было подделок. Он умел учиться: у Бампи Джонсона – как стать кумиром Гарлема, у итальянцев – как строить семейный бизнес. По воскресеньям водил маму в церковь, был рассудителен и сдержан, как бухгалтер, презирал показную роскошь (лишь раз согласившись надеть шиншилловую шубу, на чем, по фильму, и погорел: на матче Мохаммед Али – Джо Фрейзер герой Кроу обратил внимание на пижонски одетого черного, сидящего у самого ринга). И ведь нельзя, пожалуй, сказать, чтобы Ридли Скотт его осуждал, хотя однажды для порядка и монтирует встык кадры семейной идиллии Лукаса и ужасы накропритонов. Нет, фокус как раз в том, что Лукас – почти образцовый американец: семьянин, гражданин и патриот. Хамелеон системы, умеющий использовать все ее правила. Поймать его способен только такой романтик, как герой Кроу, у которого нет ничего, кроме принципов. Но ведь и у Фрэнка Лукаса они есть – зато их нет в фильме у всех остальных: конкурентов Лукаса и насквозь продажных полицейских.

Большому стилю нужна мораль. В финале гангстер и коп сидят за столом и объясняют друг другу свои жизненные позиции, передвигая стакан с водой, точно шахматную фигуру. Они могут договориться, потому что олицетворяют базовые добродетели: трудолюбие и честь. Не герой и антигерой, а две стороны доллара. И в этом тоже большой стиль.