Не сыр, а Малевич

Тема еды в искусстве универсальная, такая же важная, как любовь и смерть, поскольку базируется на первой из главных естественных человеческих потребностей.

И точно так же, как натюрморт в классическом искусстве, художнические сочинения о еде в искусстве современном чрезвычайно разнообразны, многозначительны и назидательны. Художники с едой не шутят (а если и шутят, то горько), и выставка «Это не еда» – тому доказательство.

Придумавшая и собравшая ее Ольга Лопухова не поленилась и, как хорошая хозяйка, собрала и выставила почти все, что было сделано по заявленной теме, начиная с перестроечных годов (т. е. с легального рождения отечественного современного искусства) по сей день. Что помнилось и что забылось.

Оказалось, что работы, связанные с едой, как и сама еда, – вещи скоропортящиеся, зато знаковые, т. е. свежесть-актуальность их быстро теряется, зато, глядя на произведения о еде, моментально вспоминаешь время их создания.

Лежащая на тарелке отвратительно зеленая гипсовая голова Ленина (объект Марии Константиновой) и фотография торта в виде Ленина в гробу (фото перформанса – торт был съеден) Юрия Шабельникова – знаки мучительного избавления от идеологических табу в конце 80-х гг. Нежные натюрморты Нины Котел, вдохновленные варившимися в кастрюле мясными костями и обглоданной арбузной коркой, – напоминание о голодухе начала 90-х. Всенародно любимый плакат Андрея Логвина «Жизнь удалась!» (надпись, напомню, сделана черной икрой на икре красной) – сладкие воспоминания о загулах конца 90-х.

Не прошло и 10 лет, как все наелись и к еде художники начали относиться спокойно: любоваться ею, потреблять не по назначению и критиковать общество потребления. Что иллюстрируют глянцево-эротические фотографии дыни, перцев и бананов Татьяны Либерман, элегантные конструкции из спагетти Леонида Тишкова и видео Ксении Перетрухиной, разоблачающее рекламу (не сразу заметишь, что красотка жует бумажный гамбургер).

Самым остроумным произведением сытого времени можно считать «Кухонный супрематизм» группы «Синие носы» – фотографии выложенных из колбасы, сыра и черного хлеба композиций, повторяющих (и пародирующих) классические работы Казимира Малевича.

Свежую тенденцию – рефлексии на новую имперскую идеологию – представляет бронзовая буханка черного хлеба из работы Игоря Макаревича и Елены Елагиной «Русская идея». Сюда бы еще добавить «Хлеба» Анатолия Осмоловского – произведение высокого патриотического звучания (из радикальных леваков получаются отличные ультраправые), и тенденция могла бы стать угрожающей.

Но мирный характер выставки ничто не нарушило. Она оказалась очень насыщенной – произведениями, смыслами, воспоминаниями (вспомни, что ты жевал, и вспомнишь, чем жил). Возможно, даже перенасыщенной, как украинский борщ или салат оливье – блюда сложносочиненные, питательные, но трудные для переваривания, тяжелые.

Ингредиенты экспозиции, среди которых много принципиально неаппетитных, как-то в единую экспозицию не складываются – спорят между собой, отвлекают друг от друга, что, впрочем, тоже в традициях отечественного застолья, предпочитающего сытную пищу здоровой, и выставок современного искусства, где концепция важнее впечатления, высказывание художника дороже впечатления зрителя.

В качестве десерта к выставке был добавлен перформанс, во время которого поэт Лев Рубинштейн читал текст, начинающийся словами о том, что он был рожден в день, когда отменили карточки. Получается, что он представитель первого неголодавшего поколения. Он же представитель первого поколения отечественного современного искусства. Получился еще один смысл.

А интеллектуальным развлечением к застолью стала воспроизведенная в каталоге беседа философа Игоря Смирнова с писателем Владимиром Сорокиным. Они говорили, естественно, о еде.