Фигаро освоил пируэты
Премьера балета о севильском цирюльнике была самой ожидаемой в этом сезоне. Но не порадовала
Хореограф Андрей Петров действовал радикально: объединил сюжет двух пьес Бомарше в одном спектакле. Теоретически идея дилогии выглядела красиво: первым действием стала история о свадьбе, организованной Фигаро для графа Альмавивы, вторым – свадьба Фигаро, устроенная вопреки желанию графа; музыкальной основой нового балета были выбраны прославленные оперы о Фигаро Россини и Моцарта.
Изящно смотрелся и зачин спектакля. Среди кущ и аркад (сценограф – Григорий Белов), в которых барочная избыточность сатирически подробно доведена до завитушек на торте, на белых стульях устроилось двенадцать танцовщиц в лилово-черных купальниках и цыганских платках на бедрах – маленький легион севильских карменсит. В ожидании Фигаро они с нетерпением перебирали пуантами в безликих классических комбинациях, время от времени прерывая Россини хоровыми выкриками: «Фигаро!»
И это оказалось самым оригинальным приемом, который нашел хореограф в трехчасовом спектакле. Дальше он повторял известные оперные сцены и множил балетные штампы, переодевая балерину в костюм пажа Керубино, танцовщику наращивал формы Марцелины, организовывал сны и видения. Приемы не обыгрывались – они пересказывались: дон Базилио улетал на зонтике, как Ален в «Тщетной предосторожности»; «гурии рая» в доме Альмавивы сплетали ногами и руками кружева по фасону «Оживленного сада» из «Корсара», а первый дуэт Фигаро и Сюзанны использовал не только ту же музыку, но и pas из «Казановы» Михаила Лавровского.
Хореограф Петров выглядывал лишь из обильности адажио, где царила непревзойденная в кантилене Наталья Балахничева – Розина, да бесчисленных пируэтов, в которых мастак Михаил Мартынюк, которому досталась роль Фигаро. Но этим талантливым солистам не удалось придать своему пребыванию на сцене смысл, который не вложил в спектакль его создатель.