Повестка дня: Право и его нигилисты
Тема правового нигилизма становится едва ли не главной в публичных выступлениях будущего третьего президента России. Он обращался к ней и на съезде юристов, и на гражданском форуме, говоря, что «Россия, без преувеличения, – это страна правового нигилизма» и что «таким уровнем пренебрежения к праву не может «похвастаться» ни одна другая европейская страна». Что тут скажешь? Прав, бесконечно прав уважаемый кандидат в президенты. И то, что правовой нигилизм возник не сегодня, тоже правда.
Не нужно забираться «в нашу седую древность»: ограничимся постсоветскими десятилетиями. Вспомним хотя бы несправедливо затертое послание «О конституционности», в котором Борис Ельцин предостерегал от пренебрежения к праву. Тогда, в марте 1993 г., его глубокий, не сиюминутный смысл не открылся ни депутатам, ни судьям Конституционного суда, ни чиновникам высшего звена, азартно тянувшим на себя одеяло власти, разрывая тем самым его тонкую правовую ткань. Спустя несколько месяцев предостережение обернулось стрельбой из танковых пушек. А ведь глава государства предупреждал: «Противоречивая база с неизбежностью порождает и противоречивые оценки. Одно и то же деяние может быть признано как конституционным, так и неконституционным и даже антиконституционным, и все три приговора будут доказаны безупречно в смысле правильной расстановки номеров статей, частей и ссылок на действующую Конституцию. Но с позиции права как справедливости из этих трех решений верно только одно. <...> Хорошо бы иметь безупречную Конституцию, абсолютно выверенные решения и безошибочно действующие органы власти. Но где же их взять сегодня и даже завтра? Это дело послезавтрашнего дня».
Сегодня как раз и есть «послезавтра». Или даже послепослезавтра. И мы уже имеем хотя и небезупречную, но вполне демократичную Конституцию, которая, по словам Дмитрия Медведева, «впервые признала высшей ценностью человека и фактически поставила государство под контроль права». Но где обещанные «абсолютно выверенные решения и безошибочно действующие органы власти»? Как и «позавчера», мы слышим с самого верха только правильные слова о том, что «правовым, а стало быть, и справедливым государством может быть только такое, где и власть, и общество хорошо знают и уважают законы своей страны». И одновременно горькие сетования на то, что «для правового нигилизма никаких препятствий не осталось, и сегодня этот «дух» пренебрежения к праву присутствует везде».
А тем временем то ли по команде, то ли из вредности и назло со всех сторон сыплется информация об очередных безобразиях правовых нигилистов в мундирах и партикулярном платье. Нет, не каким-то иным, а именно «духом» циничного пренебрежения к праву проникнуты многие творящиеся ныне несправедливости. Среди самых свежих примеров – смертельно больной, почти слепой Василий Алексанян, которого власти отказываются перевести из тюремной больницы, где он вдобавок заразился туберкулезом, в специализированную клинику, чтобы с помощью химиотерапии продлить ему жизнь, облегчить страдания. Трижды Европейский суд по правам человека призывал наши власти если уж не проявить сострадание, то хотя бы соблюсти требования Конвенции по правам человека. Но пресловутый «дух» превыше любого «европейского права» – все их протесты стимулируют у нас лишь усиленную работу слюнных желез.
Другой пример – Ольга Маслова, которую работники нижегородской прокуратуры и милиции пытали и насиловали, требуя признаться в преступлении, которого она не совершала. Где нашла она справедливость? Как это ни прискорбно, в Страсбурге, ставшем сегодня островом последней надежды для наших граждан, пострадавших от все того же удушающего «духа» презрения к праву.
А что за прелесть оказались ингушские чекисты, объявившие часть территории республики зоной проведения контртеррористической операции, чтобы на формально законных основаниях сорвать митинг оппозиции. Ну как тут не вспомнить, что в 2006 г. при обсуждении проекта закона «О противодействии терроризму» знающие люди неоднократно подчеркивали: этот нормативный акт будет использован прежде всего как средство борьбы с мирной оппозицией, а не с вооруженным терроризмом. Или он таким и был задуман? Но нет, мы должны гнать от себя эти опасные предположения: иначе получится, что наш законодатель тоже стал жертвой правового нигилизма.
И вот в одно ухо нам льется музыка надежды со словами о демократии, правовом государстве, а в другое – резкие, как чеснок, сообщения о фактах вопиющей несправедливости, а значит, абсолютного пренебрежения правом – не в смысле формального соблюдения статей и параграфов, а «с позиции права как справедливости». Увы, в программных выступлениях будущего третьего президента России не нашлось места этим примерам. Кандидат верно подметил, что правовой нигилизм существует у нас и на бытовом уровне, и в бизнесе, и в сфере власти, где наиболее ярко воплощается в коррупции. Он даже пообещал превратить борьбу с коррупцией еще в одну национальную программу. Жаль только, что никаких конкретных мер по искоренению коррупции и других проявлений «духа» названо не было.
Но мы верим, что в словах будущего российского президента не ложь, не пропаганда, не прекраснодушный сироп, а реальный план действий, продуманное стремление к правовому государству. Мы верим, что он будет бороться с коррупцией и назначит главным по этой части... Георгия Сатарова, признанного лидера и идеолога гражданских инициатив по борьбе с коррупцией. Мы верим, что он будет добиваться независимости суда и с этой целью назначит председателем как минимум столичного суда Сергея Пашина или Ольгу Кудешкину, изгнанных из судейского сообщества именно за их независимость. Мы надеемся, что демократия и господство права придут к нам из Кремля, хотя уже давно нужно было написать над воротами Спасской башни: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Хотя давно уж известно, что «никто не даст нам избавленья: ни Бог, ни царь и ни герой». Но мы все-таки надеемся, что наш следующий президент станет героем и принесет на нашу землю не только нефтедоллары, но и долгожданный правовой порядок. Просто больше надеяться не на что.