Серная кислота наивности

На днях мадемуазель Нотомб приедет в Москву. Экстравагантная бельгийка, живущая в Париже, любит появляться на публике в экзотических нарядах и бережет репутацию «таинственной» и «скандальной». Она опубликовала полтора десятка книг, и во всем мире Нотомб читают с удовольствием, ставя рядом с Уэльбеком и Бегбедером.

В Москве Нотомб представит только что выпущенную «Иностранкой» книгу, в которую вошли две повести – современные страшилки.

В «Серной кислоте», напоминающей антиутопию, описывается реалити-шоу «Концентрация», имитирующее нацистский концлагерь. Заключенных избивают, кормят баландой, регулярно и по-настоящему казнят, а все происходящее снимают на камеру. На воле все идет своим чередом – журналисты изрыгают пламя, властители умов мечут громы и молнии, а публика мгновенно входит во вкус и делает шоу неслыханные рейтинги. Действие вращается вокруг отношений прекрасной душой и телом заключенной Панноники, она же СКЗ-114, и такой же молодой, но отвратительно грубой надзирательницы Здены. Поиздевавшись над девушкой всласть, жестокая Здена влюбляется в жертву и... Все кончилось хорошо.

Возможно, у французского читателя эта повесть вызовет сочувствие. Автор ведь говорит такие правильные вещи: организаторы шоу – гнусные циники, но зрители – циники еще страшнее. Зато любовь побеждает все. Это так, но только после Солженицына и Шаламова, не говоря уж о разоблачительных фильмах про реалити-шоу, история, рассказанная Нотомб, кажется обескураживающе банальной. Герои повести ходульны и безлики, заключенные живут в абстрактных бараках – описать лагерь в деталях Нотомб словно не в состоянии. И из всех мучений заключенных она подробно говорит лишь о голоде – о нем, судя по ее книге «Биография голода», Нотомб имеет представление, а вот о других лагерных страданиях – не очень. Да, жанр литературной притчи, в рамках которого пытается работать писательница, не предполагает жизнеподобия, однако человеческой мудрости требует и без глубины рассыпается в прах. И потому древние мифологемы «жертва – палач», «любовь – смерть», «искушенность – невинность» в разработке Нотомб оборачиваются чудовищной наивностью.

«Дневник Ласточки» – вторая повесть в книге, история одного сентиментального киллера – звучит не намного, но все же менее фальшиво. Здесь описано состояние, не требующее специальных знаний и опыта, – состояние предельного внутреннего омертвения, когда «жизнь превращается в смерть». Чтобы хоть как-то себя растормошить, герой нанимается в киллеры, и каждое убийство приносит ему ощущение острого сексуального наслаждения. Жертвы для него – фигурки в тире, убийства – поденная работа, после которой так хорошо поесть холодного жареного мяса. Нотомб останавливает мерное течение его трудовых будней, но до того малоубедительным способом, что организаторы ее визита в Россию просто обязаны повести писательницу в Бутырку и дать возможность заглянуть в глаза настоящим киллерам. Ответ на вопрос, тронет ли их «дневник Ласточки», явится немедленно.