Невидимые хоры ангелов

Этот концерт, не исключено, запомнится как самый человечески интимный в сезоне, несмотря на то что камерностью форм он не отличался. На сцене были Большой симфонический оркестр, хор Владимира Минина и пять человек певцов из Франции, среди них маститый Жилль Кашмай. За сценой, а точнее, даже над ней, в зрительском фойе амфитеатра, скрывались девочки из хора «Весна» – их тихие голоса слышались в зале в те моменты, где Берлиоз предписывал вступать невидимому хору ангелов.

Не самая захватывающая по музыке, оратория Берлиоза медлительна и благостна. В третьей части Иосиф и Мария с малюткой на руках стучатся в домы римлян и египтян, но их гонят прочь звуки строгих мужских хоров. А далее наступает самая трогательная часть, где отец семейства измаильтян дает приют несчастным беглецам. Во всей оратории Берлиоз распоряжается нежными полутонами, а в третьей части даже вовсе обходится без медных инструментов. Тем чудеснее звучит трио двух флейт и арфы, и немного жаль, что дирижер торопил его очаровательный ход.

Говоря негромко и проникновенно, мятежный Берлиоз и здесь остается самим собой – потому хрестоматийная история о том, что ему удалось хитро выдать Хор пастухов за музыку неизвестного композитора XVII в., вызывает некоторые сомнения.

Прелестно звучал голос Дельфин Эдан в партии Марии, особенно хорош был молодой лирический тенор Ян Бёрон в амплуа Рассказчика. Хор и музыканты исполнили ораторию бережно и чисто. Федосеев это умеет – передать таинственное свечение, сквозящее из пыльных сундуков истории.