Oт редакции: Колбасный цех
Дискуссию Владимира Путина и Геннадия Зюганова о колбасе, случившуюся на встрече президентов России с лидерами думских фракций, вряд ли можно считать законченной. Свое мнение, порой с подробными выкладками и сравнениями, по поводу того, дороже была раньше жизнь или дешевле, есть почти у каждого россиянина. И путь к его сердцу лежит, несомненно, через желудок.
Зюганов неосторожно заметил, что советский пенсионер мог позволить себе гораздо больше, чем пенсионер современный, российский. Путин же утверждал, что нынешняя пенсия выше по покупательной способности, а на советскую все равно было купить нечего.
Не вступая в этот сложный спор, отметим, что позиции Зюганова и Путина определяются в том числе их политическими интересами, а постсоветская история страны содержит достаточно потрясений, которые не могли не повлиять на представления россиян о том, когда было лучше и когда хуже.
В свежем опросе «Левада-центра» приведены оценки главных событий 1998 г., данные гражданами в 1998, 2003 и 2008 гг. Сравнение довольно любопытно. С течением времени значение большинства общественных событий, таких как бомбардировка Ирака или убийство Галины Старовойтовой, для человека снижается. А вот деноминация, которую в 1998-м считали важной 22%, через пять и десять лет заслужила особое внимание 45% опрошенных, значение финансового кризиса 17 августа поднялось с 43% до 49% и осталось стабильным, ускорение инфляции и рост цен были значимы для 30%, 29% и 32%.
Экономические кризисы помнятся дольше, потому что касаются большинства населения, и память эта имеет сильный индивидуально-психологический аспект в отличие от политических событий, память о которых больше зависит от культурной составляющей – т. е. от потребления информации извне.
Косвенной поддержкой позиции Путина в споре с Зюгановым можно считать его высочайший рейтинг у населения. Однако надо помнить, что основа этого рейтинга – рост уровня жизни по сравнению с чрезвычайно низкой базой кризисных 1990-х. Точно так же в середине 1990-х оппозиционный Зюганов имел мощную поддержку благодаря падению уровня жизни по сравнению с относительно стабильной базой советских 1980-х.