Производственная травма: Глобальные убийцы
Михаил и Иван работают в офисе небольшой торговой компании и часто вместе обедают. До этого Михаил служил в американской фирме, где перенял у коллег манеру мыть руки следующим образом. Только жидким мылом («На кусковом больше микробов, чем на ручке двери!»). Потом одноразовым полотенцем вытирает руки, им же закрывает кран, им же открывает дверь, и туда просовывает ногу, чтобы дверь не закрылась. Далее следует грациозный полуоборот, бумажный комок летит в урну, и Михаил, всем видом олицетворяя торжество науки над хаосом, следует в столовку – слегка воздев руки, как хирург.
Иван смеется над другом, говорит: «Больше грязи – ширше морда». Но Михаил непробиваем: «Когда торчишь в четырех стенах, у тебя делается общая флора со всеми сотрудниками – рукопожатия, ручки дверей, клавиатура... Не хочу гриппа, не говоря уже о чем-то посерьезнее».
Это столкновение российской и западной культур – старая история. И дело не только в том, что десятки западных испытаний показали стократное снижение риска инфекций при соблюдении простой гигиены, а россияне пока даже в ремни безопасности не очень верят. Дело в том, что цивилизованный мир постоянно воздействует на микробы антибиотиками. Те приспосабливаются, и появляются опасные, устойчивые к антибиотикам штаммы. Самая популярная страшилка последних лет – так называемый MRSA – метициллин-резистентный золотистый стафилококк, который вызывает тяжелую пневмонию. MRSA исходно считался строго больничным микробом. Но в последние годы сообщают о случаях заражения им вне больниц, разными путями – от рукояток тренажеров в спортзалах до вешалок для полотенец в бассейнах. Описанные в научной литературе случаи выглядят так: полный сил человек 21 года может не помыть руки – глядишь, к вечеру сильный кашель, а через два дня смерть. Вот люди и боятся.
А теперь боюсь и я: как выяснилось, некоторые худшие разновидности MRSA уже добрались до Москвы. Старший научный сотрудник института им. Гамалеи кандидат медицинских наук Ольга Дмитренко регистрирует их в образцах биоматериалов из российских больниц. «Бороться с MRSA можно, только отслеживая и истребляя все его разновидности; у нас нет государственной системы такого учета, а случаи заболевания и гибели, скорее всего, замалчиваются, ведь внутрибольничная инфекция – повод для большого скандала», – сетует Дмитренко.
Одному богу известно, сколько пациентов, посетителей и работников московских больниц, а также их знакомых месяцами разносят микроб в офисы, школы и рестораны города: по неизвестным причинам в 25% случаев MRSA селится в организме, не причиняя вреда, и использует человека как резервуар. Вот и я призадумался и мою руки почти как Михаил. Глупо же думать: «Что русскому нормально, то немцу карачун». Глобализация же.